25.09.08
А. Исаев. Рецензия на книгу М. Солонина "Бочка и обручи"
Если театр начинается с вешалки, то научно-популярное произведение - со списка использованной литературы. Список литературы книг М.Солонина "Бочка и обручи или Когда началась Великая Отечественная война?" состоит из 152 названий, но источников на английском и уж тем более немецком в нем практически не обнаруживается. Отсутствует, например, классический труд по Приграничному сражению 1941 г., The initial period of war on the eastern front. 22 june - august 1941. Proceedings of the Fourth Art of war Symposium. Edited by Colonel David M.Glantz. Зато присутствует такой мощный военно-исторический источник как Л.Васильева "Кремлевские жены". Следствием бедного, а местами странного набора источников является незнание автором "Бочки и обручей" многих фактов, относящихся к изучаемому периоду. Соответственно нет традиционной цепочки повествования, когда вначале излагаются факты, а затем на основе их анализа выстраивается некая теория о причинах и механизмах тех или иных явлений. Вместо этого значительная часть текста занята обсуждением заведомо слабых источников.
На протяжении более чем десятка страниц (стр. 82 - 93) М.Солонин жалуется, что ему не принесли на блюдечке с голубой каемочкой информацию о том, куда делись 6-й и 11-й механизированные корпуса. Его ожидания, оказывается, подло обманули и Г.Гот (подчиненные которому войска в боях под Гродно участия не принимали), и Блюменрит, и Типпельскирх (вообще писавший крупномасштабную работу о всей войне). Подлее всего г-на Солонина обманул товарищ Болдин. Хотя не совсем понятно, что он от тов. Болдина ждал. Надо сказать, что мемуары И.В.Болдина "Страницы жизни" вообще малоинформативные. Если про контрудар КМГ под его руководством хотя бы что-то написано, то про контрудар под Вязьмой по флангу 3-й танковой группы ни сказано вообще не слова. М.Солонин вообще даже биографии Болдина толком не знает и назначает его командующим 50-й армии в октябре 1941 г., в период окружения под Брянском, хотя И.В.Болдин командовал этой армией позднее, под его руководством армия довольно результативно обороняла Тулу. Но не суть важно. Если сведений нет в мемуарной литературе участников событий с советской стороны, логичнее всего поискать их на стороне противника. Не ограничиваясь при этом книгами, изданными на русском языке еще во времена советской власти.
Непосредственным участником боя с КМГ Болдина под Гродно была 256-я пехотная дивизия. У этого соединения есть официальная история, Selz B. Das gruene Regiment. О боях с КМГ Болдина там написано, в частности, следующее: "В 2 часа ночи 24-го июня передовым частям передового отделения фон Борнштедта и 481-му пехотному полку удалось прорваться в Кузницу и захватить целыми и невредимыми переходы через Лососну. С этого момента начались жесточайшие бои за предмостноре укрепление, образованное дивизией. Как и предполагалось, все загнанные в котел Белостока русские силы попытались прорваться в северо-восточном и восточном направлениях. Для этого особо удобной представлялась дорога через Соколку, Кузницу, Гродно. На этой дороге в течение 24-го и 25-го июня пришлось отбить тяжелые атаки вражеских танков (оберлейтенант Пеликан один со своей батареей САУ "Штурмгешюц" вывел из строя 36 танков)" (Selz B. Das gruene Regiment. Der Weg der 256. Infanterie-Division aus der Sicht des Regiments 481. Kehrer, 1970, S.58). В истории 256-й пехотной дивизии можно найти и карту боя, и фотографию поля боя и фото советского танка с вывалившимся из люка механиком-водителем с раной на спине (картина неприятная, но из песни слов не выкинешь). Именно это соединение приняло на себя основной удар советских танков двух механизированных корпусов и благополучно его выдержало благодаря усилению 88-мм зенитками. Но М.Солонин, скорее всего, даже не подозревает о существовании немецкого источника о боях КМГ Болдина и потому строит рассуждения на основе разрозненных сведений сомнительной ценности.
Если контрудар под Гродно в значительной степени был белым пятном в истории приграничного сражения 1941 г. в изложении советской историографии, то не знать о первом танковом бое Великой Отечественной войны просто стыдно. М.Солонин пишет о форсировании 3-й танковой группой Немана так, как будто этого боя не было: "Немцы форсировали Неман. Точнее говоря, не форсировали, а переехали его по трем невзорванным мостам у Алитуса и Меркине. /"Вслед за отходившими подразделениями советских войск,/- так пишет главный наш спец по начальному периоду войны, товарищ Анфилов,- /по мостам через Неман проскочили и немецкие танки"./ Проскочили в количестве трех (7, 20, 12) танковых дивизий". Три дивизии смогли форсировать Неман только после напряженного боя с советской 5-й танковой дивизией. Один из участников боя с немецкой стороны, служивший в июне 1941 г. в 7-й танковой дивизии, впоследствии писал: "Танковое сражение у Алитуса между нами и танками 5-й танковой дивизией русских было самой тяжелой битвой дивизии за всю войну". 7-я танковая дивизия в 1941 - 45 гг. прошла через целый ряд серьезных боев и это утверждение звучит довольно лестно. Однако М.Солонин не вспоминает о бое у Алитуса, предпочитая ошарашить читателя мини-сенсацией о "проскочивших" танковых дивизиях танковой группы Г.Гота.
Заметим, кстати, что действия танковых соединений обеспечивали спецназовцы "Бранденбурга". Пехотные дивизии, следовавшие по параллельным маршрутам, благополучно упирались во взорванные мосты. Характерный пример это 6-я пехотная дивизия VI армейского корпуса, подчинявшегося Г.Готу, оказавшаяся 23 июня перед вздыбленными в небо пролетами моста через тот же самый Неман. Причем несколькими страницами ранее Солонин демонстрирует, что о бое у Алитуса он хотя бы что-то слышал: "Что же касается 5 тд (3 МК), то она уже утром 23 июня была разгромлена в районе Алитуса и в дальнейших боевых действиях фронта практически не участвовала". То есть в текст книги было изначально заложено противоречие между утверждениями в разных главах, что само по себе не лучшим образом характеризует автора.
Незнание фактов наблюдается при описании боевых действий на всех участках фронта. Сильнейшим механизированным корпусом в Киевском особом военном округе, ставшим с началом войны Юго-Западным фронтом, был 4-й МК А.А.Власова. О действиях этого мехкорпуса в советское время писали мало. Вместо того, чтобы попытаться исследовать его судьбу, М.Солонин предпочел высказать смелую мысль, что он вообще не воевал: "Официальная версия советской исторической науки гласит: 4МК успешно прикрыл отход войск 6-й Армии". Уж куда успешнее - мехкорпус, "прикрывая отход пехоты", обогнал ее на 200 км в пространстве и на два месяца во времени". За утверждением сразу последовали выводы: "За все это Власову ничего не было. То есть потом его, конечно, повесили, но совсем за другое. А летом 1941 г. он даже пошел на повышение и стал командующим 37-й Армии". Однако "не замеченный" М.Солониным эффект от действий 4-го механизированного корпуса по странному стечению обстоятельств был замечен в штабе группы армий Юг. В журнале боевых действий группы армий за 29 июня 1941 г. можно обнаружить следующую запись: "Перед 17 армией противник продолжал отступать, чему способствовала погода. Наступление преследующих его дивизий, особенно 49 армейского корпуса в районе Лемберг [Львов], сдерживалось контратаками, проводимыми при поддержке тяжелых танков". Корпус А.А.Власова не принял активного участия в танковом сражении в районе Броды-Дубно поскольку удерживал на себе, растрачивая в отдельных контратаках танки КВ и Т-34, наступающую на Львов 17-ю армию Штюльпнагеля в лице IV армейского и XXXXIX горного корпусов.
Отдельная история это освещение событий, участники которых оставили пространные мемуары. Во-первых, желающим ознакомиться с ними проще прочитать первоисточник, и не утруждать себя чтением произведения М.Солонина, насыщенного пространными цитатами из мемуаров, разбавленных собственными ценными рассуждениями. Во-вторых, мемуары сами по себе слабый и ненадежный источник, сплошь и рядом искажающий реальные события. Следуя канве мемуаров М.Солонин излагает душещипательную историю про злого комиссара Вашугина, который плеткой-семихвосткой погнал в бой 8-й механизированный корпус на Дубно. Однако, если мы обратимся к документам, в первую очередь отчету, написанному самими командиром 8-го мехкорпуса по горячим следам событий, то увидим совершенно другую картину. Ранним утром 27 июня командование корпуса получило приказ командующего Юго-Западным фронтом № 2121 от 27.6.41 г. о наступлении 8-го механизированного корпуса с 9.00 27.6.41 г. в направлении Броды, м. Верба, Дубно и о сосредоточении корпуса к исходу дня в районе Дубно, Волковые, м. Верба. В соответствии с приказом Д.И.Рябышевым в 7.00 (прописью: в семь ноль-ноль) 27.6.41 г. был отдан следующий боевой приказ:
"34-й танковой дивизии ударом в направлении Козин, м. Верба, Дубно к исходу 27.6.41 г. выйти в район Дубно, Загорце-Мале, Семидубы.
12-й танковой дивизии ударом в направлении Ситно, Козин, м. Верба к исходу 27.6.41 г. выйти в район Подлуже, м. Верба, Судобиче.
7-й мотострелковой дивизии движением в направлении Броды, Червоноармейск, м. Верба к исходу 27.6.41 г. сосредоточиться в районе (иск.) м. Верба, Рудня, Берег, обеспечивая действия корпуса с северо-запада и юго-запада".
Начало наступления было назначено на 9.00 27.6.41 г. Эта картинка из отчета Д.И.Рябышева совпадает с документами 34-й танковой дивизии. В отчете командира дивизии мы читаем: "27.6 в 7.30 - 8.30 лично прибыл командир 8 МК и согласно приказа 06 штакора 8 дивизия получает задачу - ударом в направлении м.Козин, Верба, Дубно к исходу дня выйти в район Дубно, Загорцы, Семидубы…" (ЦАМО РФ, Ф.3029, оп.1, д.4 л.8).
Только в десятом часу утра в расположении штаба корпуса появился член Военного совета Юго-Западного фронта Н.Н.Вашугин. Впоследствии мемуаристы, в первую очередь Н.К.Попель, попытались свалить на застрелившегося впоследствии Н.Н.Вашугина вину за ввод корпуса в бой по частям. Однако необходимые приказы к моменту прибытия корпусного комиссара уже были отданы. Сцена со сминанием сапогами травы и угрозой расстрелом это простая выдумка, которые М.Солонин с восторгом черпает из мемуаров, изданных в ругаемую им эпоху тотальной цензуры.
В дальнейшем М.Солонин благополучно попадает в ловушку, расставленную в своих мемуарах Н.К.Попелем, и пишет: "Увы, группа Попеля простояла в Дубно без дела не четверть часа, два с половиной дня!" (С.298). Однако в Дубно группа Попеля находилась только на страницах "В тяжкую пору". В суровой реальности основная масса 34-й танковой дивизии и части 12-й танковой дивизии два дня бились о заслон немецкой пехоты, занимавшей оборону в Дубно. В городе оборонялись части рокированной из III моторизованного корпуса 111-й пехотной дивизии. Об этом можно узнать, если обогатиться сведениями из немецких источников и почитать первичные документы. В отчете командира 34-й танковой дивизии написано: "С наступлением рассвета, дивизия продолжает атаку на Дубно в тех же направлениях, что и 28.6, но несет большие потери…" (ЦАМО РФ, Ф.3029, оп.1 д.4, л.9). Соответственно все рассуждения М.Солонина, построенные на мемуарах Н.К.Попеля практической ценности не имеют, как базирующиеся на недостоверных сведениях.
Подведение итогов сражения в районе Броды - Дубно свидетельствует о недобросовестности или, во всяком случае, невнимательности М.Солонина. Перечисляя части и соединения, участвовавшие в боях, он пишет следующее:
"Реально в контрударе мехкорпусов Юго-Западного фронта приняли участие:
- 23 июня у Радехова 20-й танковый полк 10-й тд 15 МК;
- 24 июня на луцком шоссе у п. Войница группа танков численностью до батальона из состава 19-й тд 22 МК;
- 26 июня на северо-восточных подступах к Дубно сводная танковая группа 43-й тд 19 МК в составе 79 танков ;
- 26 июня в направлении Броды-Берестечко 8 МК почти в полном составе (до боя было потеряно не более одной трети танков и другой боевой матчасти);
- с 27 июня по 1 июля в Дубно и на южных подступах к нему 34-я тд 8 МК и 24-й танковый полк 12-й тд 8 МК;
- 1 июля северо-западнее Дубно танковая группа 22 МК численностью до танкового полка".
В этом списке просматриваются явные пробелы. Это, во-первых, самая крупная атака танков БТ в Приграничном сражении, действия 37-й танковой дивизии 28-го июня, когда в бой пошли почти 200 БТшек. Во-вторых, в целом скупо освещены действия 15-го механизированного корпуса, не упомянуты действия 19-го танкового полка 10-й танковой дивизии. В-третьих, проигнорированы действия 9-го механизированного корпуса К.К.Рокоссовского. Наконец, совершенно не освещены действия 4-го механизированного корпуса А.А.Власова по сдерживанию немецкой пехоты на фронте 6-й армии И.Н.Музыченко. Соединения корпуса А.А.Власова вели тяжелые бои, в которых, например, 24 июня 1941 г. 8-я танковая дивизия лишилась 19 Т-34 в одном бою. Под Немирувым была окружена большая часть 81-й моторизованной дивизии 4-го мехкорпуса, она потеряла штаб соединения в полном составе, большую часть артиллерии и боевых машин танкового полка.
Проанализировав повествовательную часть книги М.Солонина можно сделать вполне однозначный вывод о том, что фактическим материалам по событиям приграничного сражения июня 1941 г. он владеет достаточно слабо. Ценность выводов, построенных на сшитых белыми нитками лоскутков мемуаров, строго избранных цитат из документов, общих пространных рассуждений о смысле жизни, представляется весьма сомнительной.
Общая малоинформативность книги, проистекающая из набора использованных источников, усугубляется дремучестью автора. Свои "глубокие" познания М.Солонин обнаруживает на каждом шагу. Например, он пишет о кавалерии: "Поэтому, после того, как друг Рузвельт подарил товарищу Сталину без малого полмиллиона трехосных "студебекеров" с их фантастической надежностью и проходимостью, эра кавалерии в Красной Армии закончилась" (С.95). Уже в следующем абзаце он сам себе противоречит и рассказывает об эпизодах действий кавалерии в 1944 г. Тогда зачем говорить о закате кавалерии? Из имевшихся к 1938 г. 32 кавалерийских дивизий и 7 управлений корпусов к началу войны осталось 4 корпуса и 13 кавалерийских дивизий. Однако опыт войны показал, что с сокращением кавалерии поспешили. Создание только моторизованных частей и соединений было, во-первых, неподъемным для отечественной промышленности, а, во-вторых, характер местности в европейской части СССР во многих случаях не благоприятствовал использованию автотранспорта. Все это привело к возрождению крупных кавалерийских соединений. В конце войны, когда характер боевых действий существенно изменился по сравнению с 1941 - 1942 гг. и со "Студебеккерами" все было в порядке, в составе Красной Армии успешно действовали 7 кавалерийских корпусов, 6 из них носили почетные наименования гвардейских. Фактически в период своего заката в 1945 г. кавалерия вернулась к стандарту 1938 г. - 7 управлений кавалерийских корпусов то есть больше, чем в 1941 г. (четыре корпуса). Утверждение М.Солонина о закончившейся эре кавалерии попросту не соответствует действительности.
Аналогичные "познания" обнаруживаются и в других областях: "Линия Маннергейма", о которой историки Второй мировой вспоминали тысячу и один раз, имела всего 160 бетонных сооружений на фронте в 135 км, причем большая часть дотов были пулеметными, и лишь несколько десятков так называемых "дотов-миллионников" были вооружены пушками" (С.178). Это утверждение свидетельствует о слабом знании М.Солониным изучаемого вопроса. ДОТы-"миллионники" "линии Маннергейма" были вооружены только пулеметами, в феврале 1940 г. некоторые из них получили противотанковые ружья.
И отсутствие знаний аукается. Когда отсутствуют знания, М.Солонин начинает строить рассуждения на заведомо ложном тезисе о неуязвимости Т-34 и КВ. Он пишет: "Наклонный 45-мм броневой лист нашего Т-34 немецкая 37-мм пушка не пробивала даже при стрельбе с предельно малой дистанции в 200 метров. Ну а про возможность борьбы с тяжелым танком КВ (лобовая броня 90 мм, бортовая - 75 мм) не приходится и говорить. Это 50-тонное стальное чудовище могло утюжить боевые порядки немецкой пехоты практически беспрепятственно, как на учебном полигоне" (С.79-80). Ни о какой езде "как на полигоне" не могло быть и речи. Такие случаи носили частный характер. Помимо 37-мм противотанковых пушек ПАК-35/36 у немцев были 50-мм ПАК-38, которые стали основным средством борьбы с КВ и Т-34 в первые полтора года войны. Такие пушки присутствовали в количестве двух штук в противотанковых ротах пехотных полков большей части пехотных дивизий. Помимо ПАК-38 были 88-мм зенитные пушки и 10-см корпусные пушки К-18, которые были способны поражать Т-34 и КВ с дистанции более километра. Пушки К-18 придавались пехотным дивизиям из корпуса, а в танковых дивизиях первой волны формирования они присуствовали по неофициальному штату, заменяя четыре 15-см гаубицы в артиллерийском полку. Такой набор артиллерийских средств позволял немцам в большинстве случаев успешно противостоять атакам Т-34 и КВ летом 1941 г.
Постулировав неуязвимость Т-34 и КВ Солонин начинает искать некие отличные от боевых причины потерь танков. Частью книги, отражающей концепцию автора, является Глава 3.8. Она названа весьма красноречиво "Танковый падеж". В качестве эталона "падежа" М.Солониным почему-то берутся пятибашенные танки Т-35. Берутся по понятным причинам - во-первых, у М.Солонина есть по ним статистика, а во-вторых, эта статистика его устраивает, поскольку укладывается в его теоретические построения. Однако в 34-й танковой дивизии были не только Т-35. Если взять в ЦАМО дело 29 из 1-й описи фонда 3029 ЦАМО (фонд 34-й танковой дивизии), то там можно обнаружить статистику по всем танкам соединения. Именно из этого дела была взята историком М.Коломийцем статистика, которая отправилась затем гулять по Интернету. Так вот, в указанном деле на больших листах (на обороте географических карт) довольно подробно описана судьба почти каждого танка, бронемашины и автомобиля соединения с указанием его заводского номера. И статистика по танкам КВ 34-й танковой дивизии принципиально отличается от статистики по Т-35.
Из восьми танков КВ дивизии всего два были потеряны по техническим причинам по дороге к Дубно. Это, во-первых, танк КВ №4583, оставленный по причине неисправности коробки передач в месте постоянной дислокации и 26 июня приведенный в негодность со снятием вооружения. Во-вторых это танк КВ № 4524, у которого на марше осели гнезда клапанов. Машина была приведена в негодность, вооружение снято 30 июня в районе села Красне. Оставшиеся шесть танков КВ (заводские №№ 4573, 4577, 4580, 4581, 4582, 4584) благополучно прошли 500-км марш и были подбиты в бою под Дубно. То есть 75 % танков КВ 34-й танковой дивизии были потеряны в бою. Фотография одной из этих машин, КВ-2, потом обошла многие книги, у нее была надпись на башне о подбитии зенитчиками полка "Герман Геринг". Пишет об атаке на Дубно танков с "15-см орудиями" и Оскар Мюнцель в "Панцертактик". Статистика она дама капризная. Танки Т-35 отставали на марше, ни один из них в итоге до Дубно не добрался, хотя они приняли деятельное участие в арьергардных боях с 16-й танковой дивизией немцев.
Картина, принципиально отличающаяся от пропагандируемого М.Солониным "падежа" Т-35-х наблюдается и в отношении танков Т-26 той же танковой дивизии. Из 37 радийных Т-26 67-го танкового полка оставлен на зимних квартирах - 1 штука, отстало в пути - 1 штука, пропали без вести - 1 штука, потеряно в бою 33 машины и 1 танк Т-26 радийный числился в 67 тп на 18 июля 1941 г. Танков Т-26 линейных было 65 штук на 22 июня. Один танк был на рембазе округа, два танка были оставлены на зимних квартирах, 10 пропали без вести и 52 потеряны в бою. Источник сведений: ЦАМО РФ, Ф.3029, оп. 1, д.26, л.331. Танки Т-26 просто честно сгорели под огнем немцев. Теперь давайте возьмем танки БТ того же соединения, 34-й танковой дивизии. В 34-м отдельном батальоне связи из 7 танков БТ-7 три были потеряны в бою, четыре машины были брошены из-за поломок на марше (Ф.3029, оп.1, д.26, л.196). В 34-м разведывательном батальоне из 19 танков БТ-7 - 1 остался на зимних квартирах (неисправны КПП и двигатель), 7 подбиты в бою (2 под Сребно, 5 под Дубно), 3 оставлены в пути и 8 пропали без вести (Ф.3029, оп.1, д.26, л.179). Я готов поштучно расписать судьбу машин соединения и в данном случае являюсь первичным источником информации - желающие могут пойти и проверить, моя фамилия и роспись есть в формуляре указанных дел из фонда 34-й танковой дивизии в ЦАМО. Как мы видим, картина потерь танков КВ, Т-26 и БТ 34-й танковой дивизии не повторяет статистику потерь Т-35, которой так искусно жонглирует М.Солонин. Значительную долю потерь машин менее экзотических конструкций дают нам сгоревшие и подбитые на поле боя.
Отсутствие у М.Солонина доступа к достоверным источникам информации ведет к неверным выводам. Но даже когда есть эти самые источники, он до неузнаваемости искажает представленную в них картину. Якобы пересказывая своими словами близко к тексту отчет командира 10-й танковой дивизии (см. С.265), он выдумывает несуществующий в нем пункт "неучтенка". О потерях танков КВ М.Солонин пишет, что потеряно в бою 13 машин, осталось 10 и якобы присутствует некая "неучтенка" в количестве 40 танков. Если мы обратимся к первоисточнику, отчету командира дивизии, опубликованном в "Сборнике боевых документов ВОВ. Выпуск №33", то выяснится, что по графе "Разбито и сгорело на поле боя" проходит 11 танков КВ, по графе "Не вернулось с экипажами с поля боя после атаки" - 11 КВ. То есть потери в бою, изящно выражаясь, несколько не соответствуют сказанному М.Солониным.
Убыль по небоевым причинам также вполне прозрачно отражена в отчете, например, по графе "Оставлено при отходе части по техническим неисправностям и невозможности восстановить и эвакуировать" проходит 22 танка КВ. Картина по танкам Т-34 совершенно аналогичная. По М.Солонину в 10-й танковой дивизии потеряно в бою всего 6 "тридцатьчетверок", а 26 проходят как все та же мифическая "неучтенка". По графам "Разбито и сгорело на поле боя" и "Не вернулось с экипажами с поля боя после атаки" по отчету проходит 23 танка Т-34, что заметно больше заявленных шести. Еще большее удивление вызывает интерпретация данных по танкам Т-28. Согласно М.Солонину потери 10-й танковой дивизии в бою танков этого типа равны нулю. Согласно отчету командира дивизии в бою было потеряно 4 Т-28-х. Имеет место передергивание фактов и выдумки даже в случае работы с первичными документами. Это показывает недобросовестность автора и настойчивое стремление выдать желаемое за действительное.
Вообще пространные рассуждения о высоких небоевых потерях советских механизированных корпусов выдают узкий кругозор М.Солонина. Совершенно аналогичная картина наблюдалась в немецких танковых войсках начиная с осени 1943 г. Необходимые примеры можно почерпнуть из второго тома монографии Т.Йенца по истории танковых войск Германии. Лица поражений до горькой усмешки похожи.
Однако М.Солонин простых решений не ищет. Причиной всех тех негативных явлений, которые произошли в 1941 г., датой фактического начала Великой Отечественной войны, М.Солонин считает события периода Гражданской войны и последовавшей за ней коллективизации и репрессиями. Странное название произведения объясняется ближе к концу книги:
"С утра 22 июня сталинская номенклатура оказалась даже не между двух, а меж трех "огней".
С запада наступали гитлеровцы, своих намерений по отношению к коммунистам не скрывавшие.
С востока, из Кремля и с Лубянки, летели приказы, один расстрельнее другого. Самый многочисленный враг был рядом: и та безрассудная решимость, с которой большевики когда-то сожгли все мосты между собой и обманутым, замордованным народом, обернулась теперь против них. Вот и пришлось их женам хватать горшок с фикусом и в панике бежать, куда глаза глядят.
Последствия массового бегства руководителей оказались фатальными. Любая система выходит из строя после разрушения центра управления. Любая армия временно (а то и навсегда) теряет боеспособность в случае потери командиров. Но у нас-то была не "любая", а очень даже специфическая система: система, скрепленная террором и террором управляемая.
Вместе со сбежавшим начальством ушел страх - и Красная Армия, великая и ужасная, стала стремительно и неудержимо разваливаться. Как бочка, с которой сбили обручи".
Так и хочется спросить: "А в каком году началась война для Франции?". Не виноват ли в разгроме мая - июня 1940 года Дантон или, не к ночи будет помянут, Сен-Жюст? У катастроф вооруженных сил Польши в сентябре 1939 г., Франции в мае 1940 г. и СССР 1941 г. есть вполне вразумительные оперативные и стратегические причины. Командиры в своем подавляющем большинстве никуда не бежали, исполняя свой долг по мере своих возможностей. Многие из них сложили голову на поле боя. Выдумывать какие-то бочки и обручи совершенно не требуется.
Общий вывод: книга М.Солонина не представляет реальной ценности ни для любителя, ни для профессионала. Вся она посвящена не конструктивной цели освещения событий 1941 г., но доказательству тезиса "коммунисты буки". Садиться писать с такой задачей книгу просто не стоило. По большому счету, господствующей религией в СССР мог быть хоть марксизм, хоть буддизм. Базовые принципы стратегии и тактики никакая идеология или религиозная вера изменить не может. Подгонять факты под заранее выбранный автором исследования тезис это дурной тон.
Источник: http://vif2ne.ru/nvk/forum/0/archive/795/795438.htm
