07.04.12
Две рецензии из Братиславы
Оказывается, пока мы здесь почитываем и пописываем, Словацкий Институт национальной памяти в своем журнале "Память народа" (№ 4 /2011 ) на 30 страницах опубликовал подробный отчет о лекции, прочитанной мною 20 сентября 2010 г. в Университете Братиславы (с полным текстом лекции, всеми заданными вопросами и ответами на них и с большей частью слайдов-иллюстраций) и три рецензии словацких историков. Благодаря любезной помощи пана Матуша Корбы (доктор политологии, ныне - сотрудник МИД Словакии) мы имеем возможность опубликовать русский перевод двух из них - наиболее полярных по своим оценкам
*************************************************************************
Иван Каменец, Институт истории Словацкой Академии наук.
Лекция представляет безусловный научный интерес, так как в ней тема начала советско-германского противостояния 1941 г. рассматривается с получающих все большее распространение в польской и российской историографии новых исследовательских позиций.
Солонин ищет объяснение очевидному несоответствию между грандиозными военными планами Сталина и катастрофическими поражениями Красной Армии в течение первых месяцев боев на Восточном фронте. Заслуживает внимания попытка автора абстрагироваться от традиционных историко-политических мифов и историографических клише, существенно повлиявших в свое время на изучение и понимание не только хода Второй Мировой войны, но и всего европейского политического развития в период после 1945 года.
Впрочем, какими бы благими намерениями не руководствовался исследователь, развенчание любого мифа несет в себе опасность создания новых легенд, что особенно вероятно в том случае, когда новые идеи видятся автору как единственно истинные и не подвергается скрупулезному критическому анализу. Дополнительная опасность таится в игнорировании результатов иных исследований, в признании альтернативных интерпретаций исторических событий политически ангажированными, а также базировании новаторских тезисов на узком круге первичных источников. Перечисленные недостатки характеризуют содержание лекции М. Солонина.
Учитывая тот факт, что я не военный историк, и конкретная область моих профессиональных исследований лежит за пределами изучения войны 1941 г., диапазон моих комментариев по данному вопросу до некоторой степени лимитирован. Я не подвергаю сомнению подлинность пяти версий военных планов, подготовленных Генеральным штабом Красной Армии в период с августа 1940 г. по май 1941 г. – тех документов, на основе которых М. Солонин основывает свои суждения. Оба тоталитарных государства, хотя и были связаны мирной договоренностью об «имперском» разделе центральной и юго-западной Европы, готовились к нападению друг на друга. С другой стороны, думаю, что с глобальной, макрополитической точки зрения вышеупомянутые военные планы не имели сколько-нибудь важное значение в контексте немецко-советских отношений в преддверии войны на Востоке.
Насколько я могу судить согласно своему знанию академической литературы, советская военная доктрина при любых военных и политических условиях формулировалась в отрыве от реальной ситуации и предполагала ведение наступательных боевых действий, которые по большей части едва ли были успешными (например, т.н. "зимняя" советско-финляндская война 1939-1940 гг., или вторжение в Афганистан в 1980 г.). По большому же счету, планы советской сверхдержавы не были реализованы и во время сорокалетней Холодной войны – в силу политических и иных существующих причин. Однако это скорее говорит о необходимости следовать требованиям складывающейся ситуации, нежели о миролюбии Сталина, советского государства или коммунистического режима. Этот факт необходимо иметь ввиду и при рассмотрении периода 1940-1941 гг.
По моему мнению, наибольшая уязвимость исследования заключается в том, что М. Солонин основывает свои суждения на анализе лишь пяти вышеупомянутых документов, подготовленных в Генеральном штабе Красной Армии, не рассматривая их в оппозиции к иным - советским, российским или иностранным - источникам информации. Во время лекции в братиславской Университетской библиотеке, на которой я присутствовал 20 сентября 2010 года, Солонин парировал критику о расхождении своей гипотезы c представленными в большинстве авторитетных академических источников иными интерпретациями вполне рациональным утверждением о том, что истинность исторических событий не может утверждаться через количественную корреляцию с многообразием взглядов, существующих с той или иной стороны.
Несмотря на обоснованность такого аргумента, исследователю следует все же обращать внимание и на иные мнения, и, по крайней мере, полемизировать с ними - тем более, если стоит задача опровергнуть их и по новому интерпретировать в соответствии с собственными теориями. Очевидно также, что недостаточно охарактеризовать противоположные точки зрения как пропаганду – такого рода подход может быть оправдан при оценке исключительно старых советских источников, но не всего разнообразия историографических материалов о ходе Второй Мировой войны и, в частности, периода начала советско-немецкого конфликта в 1941 г.
Три года тому назад словацким издательством Kalligram была выпущена книга авторитетного американского историка Джона Лукаша «Июнь 1941. Гитлер и Сталин», рассказывающая о событиях, происходивших в начале советско-германской войны. Автор книги базирует свои исследования на десятках академических источников и предлагает историческую интерпретацию, совершенно отличную от гипотез Солонина. Не считая себя в праве занимать однозначную позицию по настоящему научному исследованию, позволю себе напоследок привести цитату из заключительной главы книги Дж. Лукаша: «Для истории важен не только сам документальный текст, но и информация о том, кто этот текст написал, когда, зачем, для кого и по какой причине. Такого рода факторы нельзя игнорировать, особенно, когда речь идет о документах, подготовленных должностными лицами полицейского государства».
***************************************************************
Томаш Клуберт, Институт национальной памяти
20 сентября 2010 г. в Университетской библиотеке в Братиславе прошла лекция Марка Солонина «Военные планы Сталина и истинные причины поражений Красной Армии в 1941 г.» М. Солонин является одним из самых видных современных российских историков. Здесь необходимо сделать небольшое уточнение – непрофессиональных историков, так как Солонин по своему образованию авиационный инженер, что, впрочем, нисколько не снизило качество его исторических научных исследований, переведенных на многие языки мира. Академический успех автора признается даже его жесточайшими критиками, среди которых официальные кремлевские историки – или, что, вероятно, будет более точным определением, - профессиональные пропагандисты официальной версии советской истории 20-го века.
В своей лекции Солонин попытался дать ответ на два фундаментальных вопроса:
1. Каковы были военные планы советского диктатора И. В. Сталина в период между 23 августа 1939 г. и 22 июня 1941 г.
2. По какой причине на начальном этапе военного противостояния Красная Армия понесла потери в масштабах доселе в истории невиданных.
Ответы на эти вопросы Солонин искал не в академических исследованиях или мемуарах известных политиков и полководцев, а непосредственно в оригинальных документах. Таким образом, сомневаться в подлинности результатов исследований Солонина может лишь человек совершенно невежественный или фанатичный поклонник преступного сталинского режима.
Отвечая на первый вопрос, автор на основе изучения рассекреченных архивных документов окончательно подтвердил давно уже существующее предположение о том, что высшее командование Красной Армии после 23 августа 1939 г. (после подписания советско-германского Пакта о ненападении и разделе сфер влияния) не готовило план оборонительной войны с Германией. Все пять известных версий военной стратегии (датированы августом, сентябрем и октябрем 1940 г., а также мартом и маем 1941 г.) предполагали наступательную операцию. Объектом советского нападения должны были стать не только нацистская Германия, но и ее восточные союзники, включая и первую Словацкую Республику. Помимо общих стратегических планов, у Красной Армии существовали и частные оперативные планы, разработанные на более низких командных уровнях. К настоящему времени известно о семи такого рода планах, содержание которых раскрывает намерение наступления на западном направлении, а также известны и материалы командно-штабных "игр".
Анализ всех этих документов позволяет выявить две общие черты: руководство Красной Армии не учитывало необходимость отражения вторжения противника на советскую территорию и ставило перед собой непомерно амбициозные, поистине мегаломанские цели. К примеру, согласно материалам проведенных Генеральным штабом КА стратегических "игр" января 1941 г. (в которых принял участие 61 высший чин, включая маршалов и генералов), Красная Армия должна была в случае начала боевых действий в течение 35 дней занять большую часть территорий южной Польши, Словакии, Венгрии и Румынии. Согласно Солонину, эти документы окончательно опровергают утверждения советских пропагандистов о том, что Сталин в 1940-1941 гг. якобы панически боялся внезапного вторжения армии гитлеровской Германии. Напротив, документы ясно отражают колоссальную самоуверенность советского генералитета и сталинскую манию величия, нашедшую, как известно, свое бесславное проявление в 30 гг. прошедшего столетия в период коллективизации и индустриализации.
Противники Солонина, несмотря на представленные доказательства, продолжают утверждать, что политика Советского Союза была миролюбивой, и проведение вышеупомянутых командно-штабных "игр" и разработка наступательных стратегий было лишь невинным занятием, за которым сталинские генералы любили коротать свое время. Впрочем, маловероятно, что кто-то из этих оппонентов может ответить на вопрос - почему при отсутствии плана обороны от нападения с Запада, в мае 1941 г. Красная Армия начала активное развертывание своих сил на границе с Германией и Румынией. Ответа на следующий вопрос – зачем к 1941 г. миролюбивому советскому режиму нужно было развернуть крупнейшую в мире и прекрасно оснащенную армию – у критиков Солонина тоже вряд ли найдется.
Но претворению сталинских военных планов в жизнь, как известно, помешало нечто другое, нежели раздутые амбиции советских стратегов. В воскресенье 22 июня 1941 г. немецкие и румынские войска напали на Советский союз, коренным образом изменив стратегическую ситуацию. Об этом Солонин говорит во второй части своей лекции, объясняя причины позорного поражения вооруженной до зубов Красной Армии летом и осенью 1941 г. Одной из главных причин катастрофы Солонин полагает переоценку собственных сил, а равно и низкий моральный дух рядовых красноармейцев, что наглядно подтверждает статистика дезертирств, добровольная сдача солдат в плен, а также количество потерянного и брошенного оружия. Большинство советских солдат просто не хотели защищать режим, который не принес им ничего, кроме бесправия, страха и страданий. В 1941 г. Красную Армию побеждал не нацистский Вермахт, а дезертирство и массовая сдача в плен.
Катастрофа лета 1941 г. в течение многих десятилетий скрывалась советской и российской пропагандистской историографией, которая распространяла – и продолжает успешно распространять – мифы о миролюбивом коммунистическом режиме, который подвергся коварному нападению со стороны нацистской Германии. Можно поставить Солонину в заслугу его исследование, базирующееся на неоспоримых доказательствах и обнажающее реальные причины беспримерных в истории военных поражений.
В этой связи не мог быть обойден и вопрос о том, почему в конечном счете война была выиграна Сталиным, а Гитлер покончил с собой в бункере под руинами германской столицы. Солонин отвечает, что переломный момент наступил на рубеже 1942-1943 г.г., когда советские люди убедились в том, что немцы пришли не освобождать их от коммунистического режима, а порабощать. Пожалуй, лишь с этого момента можно называть эту войну Великой Отечественной войной советского народа
В заключении хотелось бы выразить свою полную солидарность с выводами и взглядами Марка Солонина. Надеюсь, что и в будущем мне удастся присутствовать на его исключительно полезных лекциях.
