06.04.11
Д.А. Романов, Трагедия подводной лодки "Комсомолец"
7 апреля 1989 года в результате аварии затонула подводная лодка "Комсомолец" ("глубоководная большая атомная торпедная подводная лодка" - таков был ее полный "титул" по принятой в ВМФ СССР классификации). Закончив чтение книги Д.А. Романова - заместителя главного конструктора АПЛ - в которой он подробно излагает свое "особое мнение" о причинах, приведших к потере уникального* подводного крейсера и гибели моряков, я с удивлением вдруг понял, что эта книга, и эта трагическая история имеют самое прямое отношение к предмету моих исследований. Полвека спустя после событий начала 2 МВ, повторилось все то же самое. "Трагедия произошла - пишет Д.А.Романов - из-за катастрофического разрыва между уровнем технической оснащенности современных подводных лодок и уровнем профессиональной подготовки подводников".
Полное единство подходов наблюдается и в формировании официальной версии произошедшего. "Плавучий гроб", "вопиющие конструктивные и производственные недостатки", "сгорела от первой же искры"… Именно так по сей день пытаются описать и события лета 1941 года: ни количество, ни высокие "табличные" значения ТТХ советской боевой техники, оказывается, не надо даже принимать во внимание. Почему? Потому что "все они" (танки, самолеты, тягачи, бронеавтомобили - нужное подчеркнуть) были ненадежными, неисправными, малоресурсными, ремонтонепригодными… Безупречными были только люди ("три танкиста, три веселых друга"), под которыми эти "безнадежно-устаревшие танки" ломались на 50-м километре марша…
Книга Романова весьма велика по объему, написана инженером для инженеров и чрезвычайно трудна для восприятия "нормальным читателем". Соответственно, желающие ознакомиться (тут лучше бы звучал термин "изучить") полный текст могут найти его здесь:
http://www.likebook.ru/books/view/24782/?page=1
а для общего представления о событии и проблемах, с ним связанных, я предлагаю краткий конспект, полностью набранный из фрагментов книги (мои короткие пояснения выделены красным цветом).
* В августе 1984 г. на этой лодке (проект 685 "Плавник") была достигнута глубина погружения в 1020 метров, что примерно в три раза превышало тогда возможности отечественных и иностранных конкурентов; корабль разрабатывался как "истребитель подводных лодок", вооружался сверхскоростными ракето-торпедами с ядерной боеголовкой; предполагалось, что на огромной глубине он будет недосягаем для средств обнаружения и поражения потенциального противника
**********************************************************************************
Дмитрий Андреевич Романов
Трагедия подводной лодки «Комсомолец»
ОТ АВТОРА
В Норвежском море 7 апреля 1989 года произошла авария советской атомной подводной лодки «Комсомолец», в результате которой лодка затонула, а большая часть ее экипажа трагически погибла.
Правительственная комиссия, созданная для выяснения причин аварии, включала в себя как представителей Военно-морского флота СССР, так и Министерства судостроительной промышленности. В ходе работы комиссии у членов ее рабочей группы от судостроительной промышленности, непосредственно участвовавших в создании подводной лодки, – ответственного сдатчика В.М.Чувакина, сдаточного механика Э.П.Леонова и заместителя главного конструктора Д.А.Романова – сформировалось особое мнение о причинах аварии и гибели лодки, отличающееся от мнения других членов рабочей группы, представляющих Военно-морской флот. Однако оно не нашло отражения в материалах рабочей группы комиссии.
Это вынудило нас обратиться с письмом к председателю правительственной комиссии секретарю ЦК КПСС О.Д. Бакланову, но и после этого мнение морских инженеров лишь в самой незначительной мере повлияло на официальное заключение правительственной комиссии о причинах аварии и гибели подводной лодки. Обращения автора этой книги в газеты «Известия», «Литературная газета», «Комсомольская правда», «Красная звезда», «Советская Россия», «Смена» и в журналы «Огонек» и «Морской сборник» по отдельным аспектам трагедии также оказались безрезультатными.
Таким образом, мнение работников судостроительной промышленности о причинах трагедии подводной лодки «Комсомолец» так и не было доведено до сведения народа, что и вынудило меня написать эту книгу. Документальную повесть «Трагедия подводной лодки «Комсомолец» нельзя считать трудом одного автора. В рассмотрении трагедии и причин, приведших к ней, в анализе событий и действий личного состава в борьбе за живучесть корабля принимали участие многие специалисты судостроительной промышленности и Военно-морского флота. Результаты их работы автором проанализированы и использованы в книге.
Автор глубоко благодарен работникам производственного объединения «Севмашпредприятие» В.М.Чувакину, Э.П.Леонову, В.А.Выборных (заместителю главного конструктора предприятия), а также конструкторам, начальникам секторов и отделов Центрального конструкторского бюро морской техники «Рубин» за активную поддержку и неоценимую помощь в написании этой книги.
О ЧЕМ ЭТА КНИГА?
В многочисленных статьях, опубликованных в ряде газет и журналов, представителями Военно-морского флота высказаны различные предположения о причинах гибели советской атомной подводной лодки «Комсомолец». Смысл их сводился к следующему:
«Что же касается причин, способствовавших аварии, то в первую очередь следует назвать множество технических несовершенств в различных системах подводной лодки. Их наличие можно полностью отнести за счет недоработок конструкторов, судостроителей, а также недопустимого либерализма при приемке корабля»
И следовал вывод: «Несмотря на самоотверженные и технически грамотные действия личного состава, спасти подводную лодку было невозможно».
Далее Д.А. Романов начинает объяснять, какими - по его мнению и оценке - были действия и уровень подготовки экипажа атомного подводного крейсера
…В 1988 году экипаж прошел переподготовку в учебном центре и в сентябре был аттестован с неудовлетворительной оценкой по борьбе за живучесть корабля. По моим сведениям, средний балл, полученный экипажем при сдаче задач по борьбе за живучесть, составил всего лишь 2,7 по пятибалльной шкале.
К началу похода экипаж состоял из 64 человек: 30 офицеров, 22 мичманов и 12 старшин и матросов срочной службы. При этом восемь офицеров были в звании лейтенантов, т е. более 25% офицерского состава служили на подводной лодке всего около года после окончания училища и по воинскому званию (а следовательно, и по уровню профессиональной подготовки) не соответствовали утвержденному табелю.
Следует также отметить, что командир дивизиона живучести, капитан 3-го ранга В.А.Юдин имел специальность инженера-турбиниста – никак не соответствующую занимаемой должности – и служил в этой должности всего лишь около года, второй же офицер дивизиона живучести был в звании лейтенанта и также не имел достаточного опыта. Кроме того, в этом дивизионе один из двух мичманов (прапорщик Ю.П.Подгорнов) не сдал зачетов и не был допущен к самостоятельному управлению, а двое из трех матросов первый год служили во флоте. Из сказанного ясно, что в экипаже перед выходом корабля в море отсутствовал, как полноценная боевая единица, дивизион живучести. И тем самым были нарушены требования «Руководства по борьбе за живучесть ПЛ» (РБЖ-ПЛ-82)…
Аварийная ситуация, а затем и гибель лодки, начались с возгорания в 7-м (самом последнем, кормовом) отсеке (там находятся, в частности, мощные гидроприводы рулей и электромоторы, обеспечивающие работу гидросистем). Как и всякий отсек подводной лодки, 7-й отсек был оборудован системой подачи кислорода. Требования по концентрации кислорода внутри лодки весьма жесткие: меньше нормы (19-22%) - экипаж начнет задыхаться, больше нормы - возникнут условия для самовозгорания отсека.
…В 1993 году выяснилось, что газоанализатор на кислород 7-го отсека был неисправен еще в 1988 году, и подводная лодка практически весь этот год (подчеркнуто мной) эксплуатировалась с неисправным газоанализатором... Таким образом, можно считать установленным, что подводная лодка вышла на боевую службу с неисправным газоанализатором на кислород в 7-м отсеке. О факте и времени выхода из строя газоанализатора на кислород 7-го отсека командир дивизии, капитан 1-го ранга Коляда и члены экипажа ничего не говорили при опросе их правительственной комиссией. Это выяснилось лишь при посещении госпиталя, но дату выхода его из строя так и не установили. И это понятно, поскольку газоанализатор, как мы теперь уже знаем, вышел из строя еще в 1988 году…
…Перед боевым походом «Комсомолец» принял на борт запасы провизии, постельного и нательного белья, теплой одежды и другое имущество, при этом часть этой провизии и снабжения (в том числе и заспиртованный хлеб) разместили в 7-м отсеке, хотя проектной документацией их хранение здесь не предусмотрено... Рабочая группа правительственной комиссии не установила ни номенклатуру, ни количество провизии и имущества, находящихся в 7-м отсеке. В объединенном акте двух секций лишь сказано: «Из условий, способствующих пожару в 7-м отсеке, могут быть отмечены следующие:…наличие во время похода в 7-м отсеке хлеба в количестве 500 кг, консервантом которого является спирт». К этому следует добавить, что на первоначальной стадии работы комиссии речь шла о 1000 килограммов хлеба. А согласно расчету, на момент аварии хлеба в 7-м отсеке должно было быть не менее 2000 килограммов…
…Перед боевым походом подводная лодка «Комсомолец» совершила контрольный выход. И уже во время этого выхода лодка оказалась на грани катастрофы. Как говорит начальник химслужбы капитан-лейтенант В.А.Грегулев, в результате того, что он «замешкался», содержание кислорода в атмосфере 7-го отсека поднялось до 30%. Лишь по чистой случайности в нем не возник пожар. И даже после этого чрезвычайного происшествия командование дивизии и флотилии не сделали должные выводы и не отстранили экипаж от несения боевой службы…
Далее появляется совершенно феерический сюжет с почти узаконенной практикой ведения ДВУХ вахтенных журналов: т.н. "чистового" и чернового".
…Здесь самое время поговорить о версии, которая зародилась с самого начала расследования обстоятельств аварии и жива по сей день. Сторонники этой версии утверждают, что черновой вахтенный журнал был подделан, т е. переписан с соответствующими корректировками, при нахождении спасенного экипажа на крейсере «Киров» либо в госпитале. В обоснование они приводят следующие факты: представленный черновой вахтенный журнал начат с 00 часов 7 апреля 1989 года (т е. в день аварии) и этот журнал прошнурован и скреплен печатью 1-го, а не 2-го экипажа (именно 2-й экипаж вел лодку в её последний поход) подводной лодки. При этом утверждается, что графологическая экспертиза была проведена некорректно.
Насколько реальна эта версия? Подделать черновой вахтенный журнал возможно только при поддержке и активном содействии руководства дивизии и флотилии. К сожалению, такое содействие могло быть… Многочисленные противоречия в показаниях оставшихся в живых членов экипажа о первых минутах аварии также говорят в пользу этой версии. И все же полностью подделать вахтенный журнал, написать новый сценарий аварии невозможно. Можно лишь изменить временные параметры некоторых событий в начальный период аварии, исключить или добавить отдельные эпизоды. С учетом сказанного, в данной книге черновой вахтенный журнал рассматривается как подлинный. К этому следует добавить, что практика ведения черновых и чистовых вахтенных журналов, принятая на ВМФ, способствует не только порождению таких версий, но и фактическим подделкам вахтенных журналов…
…Практически на протяжении всей аварии записывал события в вахтенный журнал лейтенант И.А.Молчанов под руководством старшего помощника командира корабля капитана 2-го ранга О.Г.Аванесова. При этом нельзя умолчать, что И.А.Молчанов был не только лейтенантом. Он был еще и командиром минно-торпедной боевой части – БЧ-3. А в соответствии с РБЖ– ПЛ-82, статья 46: «Командиры боевых частей (дивизионов, групп) и начальники служб при аварии обязаны руководить борьбой за живучесть оружия и технических средств в своем подразделении в соответствии со специальными руководящими документами, определять степень их повреждения и возможность дальнейшего использования с докладом на командный пункт боевой части (службы, дивизиона) или в центральный пост».
И невольно возникает вопрос – почему на подводной лодке, набитой «под завязку» торпедами и ракетоторпедами (в том числе с ядерным зарядом), на протяжении всей аварии командир БЧ-3 выполняет обязанности рядового писаря? Какие еще «тайны мадридского двора» от ВМФ скрывает этот факт? Не исключено, что выяснение этой тайны поможет добавить новые штрихи в картину боевой и профессиональной подготовки экипажа…
… Так о чем же говорят записи в вахтенном журнале за 7 апреля 1989 года с полуночи до того времени, когда, как выстрел, прозвучала команда: «Подать ЛОХ (система объемного пожаротушения, основанная на заполнении горящего отсека фреоном) в 7-й отсек!»? В вахтенном журнале отсутствуют записи об осмотре отсеков в 8 и 10 часов. Отсутствуют подписи о сдаче вахты второй боевой сменой и приеме ее третьей боевой сменой. Все сказанное не говорит о высоком уровне профессиональной подготовки и служебной дисциплины экипажа капитана 1-го ранга Е.А.Ванина.
Очень помогла бы выяснению обстоятельств первых минут аварии система автоматического документирования команд главного командного пункта и сообщений от боевых постов. Такая система, хотя и очень несовершенная, есть на подводных лодках. Была она и на «Комсомольце». Однако экипажи подводных лодок, как правило, не практикуют применение этой системы в повседневной деятельности и не используют при аварии…
…Мичман В.В.Геращенко: «За 10-5 минут до 11 часов в гиропосту стал помигивать свет, особенно лампы накаливания. Я пошел к контрольному прибору комплекса питания «Миндаль». Я обязан проверять раз за 4 часа параметры электропитания. Проверил. Вроде бы все нормально на всех параметрах. Свет мигал от общекорабельной сети. Мои приборы питаются автономно. И тут лейтенант Федотко, который был вахтенным штурманом, говорит: «Василий, как у тебя дела? Что-то там у электриков творится».
Это были, видимо, первые проявления начавшегося пожара. Предположительное время – не позднее 10 часов 55 минут. Из этого следует, что пожар в 7-м отсеке начался до 10 часов 55 минут, т е. до того, когда вахтенные отсеков докладывали об осмотре. Это ставит под сомнение утверждения капитан-лейтенанта Дворова и лейтенанта Федотко о том, что они лично слышали доклад вахтенного об осмотре 7-го отсека.
…Капитан 1-го ранга Б.Г.Коляда (магнитофонная запись опроса): «Предположительно матрос Бухникашвили доложил без одной минуты 11, что 7-й осмотрен, замечаний нет, газовый состав воздуха – 20% кислорода. А буквально через несколько минут из 7-го отсека поступил доклад: «Аварийная тревога, пожар в 7-м отсеке», но этого никто не слышал из оставшихся в живых».
Небольшой комментарий. Капитан 1-го ранга Коляда – единственный из оставшихся в живых членов экипажа, кто упоминает, что в докладе вахтенного было сообщение о содержании кислорода в 7-м отсеке, хотя сам он не присутствовал в главном командном пункте во время докладов вахтенных об осмотре отсеков, а называемая им цифра содержания кислорода в 7-м отсеке значительно меньше допустимых норм (21,5 – 23%) и практически не могла быть в действительности. Здесь уже явный «перебор», который заставляет предполагать, что Коляда при опросе его правительственной комиссией маскировал истинную причину пожара…
…Члены рабочей группы правительственной комиссии от промышленности считают, что первопричиной пожара явилось создание пожароопасной обстановки в 7-м отсеке из-за неконтролируемой подачи кислорода в отсек. Эта причина настолько очевидна, что нужно специально закрывать глаза, чтобы ее не увидеть.
Как говорилось ранее, на подводной лодке в 7-м отсеке не работал газоанализатор на кислород. Его функции заключаются в осуществлении постоянного контроля процентного содержания кислорода в атмосфере отсека и управлении автоматическим включением и выключением раздатчика кислорода. Неисправность газоанализатора – это первая объективная предпосылка к созданию пожароопасной обстановки в отсеке.
В 5-м и 7-м отсеках клапаны автоматической подачи кислорода (раздатчики кислорода) были постоянно открыты (подчеркнуто мной)… Такой режим подачи кислорода в отсеки не предусмотрен инструкцией по эксплуатации системы электрохимической регенерации воздуха. По инструкции, при выходе из строя газоанализатора на кислород подача кислорода в отсек производится вахтенным вручную. Кроме того, в соответствии с РБЖ-ПЛ-82, вахтенные отсеков обязаны контролировать переносными приборами содержание кислорода в атмосфере отсека не менее шести раз в сутки, вне зависимости от состояния автоматических средств контроля. Нарушение инструкции по эксплуатации – это вторая, на этот раз субъективная, предпосылка к созданию пожароопасной обстановки в отсеке.
Что могло загореться в 7-м отсеке при содержании кислорода в его атмосфере около 30%? При таком процентном содержании кислорода из-за любой, в обычных условиях самой безобидной, причины мог возникнуть пожар в отсеке (нагрев какого-либо оборудования, например паяльника или кипятильника, промасленная ветошь, статическое электричество и т п.).
Какая наиболее вероятная причина пожара? Чтобы ответить на этот вопрос, следует рассмотреть, чем отличалась обстановка в 7-м отсеке в период контрольного выхода от обстановки в нем во время боевого похода. Различие одно: в период боевого похода в 7-м отсеке были не по-штатному размещены продовольствие и предметы снабжения, номенклатуру которых так и не установили (выше говорилось об этом). Наиболее вероятно, что размещение продовольствия (включая тонну заспиртованного хлеба) и предметов снабжения в 7-м отсеке явилось тем звеном, которое замкнуло цепь аварии…
…Вахтенный журнал:
«11.06 – Аварийная тревога! Всплытие на глубину 50 метров. Подан ЛОХ в 7-й отсек».
К этой записи необходим комментарий. «Подан ЛОХ в 7-й отсек» можно прочитать и как «Подать ЛОХ в 7-й отсек» из-за нечетко написанного в вахтенном журнале окончания.
Послушаем объяснения участников трагедии.
Лейтенант А.В.Зайцев (магнитофонная запись опроса): «Я нажал телеграмму, осмотрел параметры контроля. Значка, что пошел ЛОХ, я не видел. По словам командира БЧ-5, командира дивизиона живучести и капитана 1-го ранга Коляды, заместителя командира дивизии, значок подачи ЛОХ в отсек загорелся, я же смотрел в другую сторону».
Получается парадокс – начальники видели исполнительный сигнал подачи ЛОХ, а оператор пульта почему-то нет. И все же это объяснение лейтенанта Зайцева «о какой-то другой стороне», в которую он якобы смотрел, можно было бы принять во внимание, если бы не одно обстоятельство: система сигнализации устроена так, что значок подачи ЛОХ, раз загоревшись, самостоятельно потухнуть не может. Его нужно снимать принудительно. Кроме того, загорание значка сопровождается звуковым сигналом. Таким образом, если лейтенант Зайцев не видел значка и не слышал сигнала, то это означает, что их не было, и что огнегаситель в 7-й отсек подан не был
…Технический проект подводной лодки «Комсомолец» был разработан с противопожарной системой ЛОХ, имеющей дистанционное управление из центрального поста. Однако совместным решением Министерства судостроительной промышленности СССР и Военно-морского флота в 1975 году из-за якобы недостаточной надежности дистанционно управляемых электромагнитных клапанов было предписано на всех подводных лодках перейти на ручное управление системой ЛОХ. После разработки новых клапанов Военно-морской флот в 1987 году выдал задание на проработки по установке на подводных лодках дистанционного управления системой ЛОХ, при этом по неизвестным причинам было решено на «Комсомольце» дистанционное управление системой ЛОХ не внедрять. Таковы факты…
…Подведем итоги. Все объективные данные говорят о том, что фреон в 7-й отсек не подавался. Нет об этом и записей в вахтенном журнале.
Проведенные эксперименты подтвердили огнегасящие характеристики фреона, применяемого в системе ЛОХ. Подача фреона гарантированно обеспечивает тушение пожара на любой стадии его развития за время около шестидесяти секунд при нормальных давлении и содержании кислорода в атмосфере отсека. Пожар был бы потушен и при повышенном содержании кислорода в отсеке, так как фактическая концентрация фреона, подаваемого в 7-й отсек, почти в два раза превышала минимально необходимую концентрацию…
…Какое оптимальное решение должно было принять командование подводной лодки после получения известия о пожаре в 7-м отсеке?
1. Объявить аварийную тревогу с указанием места и характера аварии (это сделано с опозданием).
2. Назначить рубежи обороны и руководить их созданием (сделано с опозданием и не полностью).
3. Обеспечить подачу огнегасителя в 7-й отсек (это, видимо, не было сделано по указанным выше причинам).
4. Принять решение и осуществить всплытие подводной лодки в надводное положение путем продувания средней группы цистерн главного балласта воздухом из перемычки ВВД № 4, расположенной в 7-м отсеке, с полным стравливанием из нее запаса воздуха и с последующей остановкой главной движительной установки и полной герметизацией 7-го отсека (это не сделано).
5. Отсечь трубопроводы воздуха и гидравлики, проходящие в аварийный отсек (не сделано).
6. Выбрать главное направление борьбы за живучесть подводной лодки и в зависимости от развития аварийной ситуации корректировать его (также не сделано).
7. Проконтролировать выполнение мероприятий по герметизации отсеков личным составом этих отсеков (не сделано).
Выполнение всех этих действий заняло бы не более пяти минут, а спасение подводной лодки и экипажа было бы гарантировано.
«Теперь, просчитав в кабинетах, задымленных разве что сигаретным дымом, все варианты тушения пожара, призвав на помощь опыт свой и зарубежный, критики экипажа легко бросают камни в спину капитана Ванина: «То-то сделал не так, того-то не приказал, а можно было поступить так-то и вот тогда бы…», – говорит писатель-маринист Н.Черкашин.
«Конечно, в спокойной обстановке, без острого дефицита времени, с привлечением к работе компетентнейших специалистов в различных областях науки, техники и опытнейших практиков, можно предложить и в чем-то более эффективные или предусмотрительные решения и действия на аварийном корабле. Особенно, когда известен финал» – это слова заместителя главнокомандующего и начальника Главного управления Военно-морского флота по эксплуатации и ремонту вице-адмирала В.В.Зайцева.
Но что простительно в какой-то степени писателю-маринисту, непростительно адмиралу.
Указанные рекомендации пригодны для любого пожара в 7-м отсеке подводной лодки «Комсомолец» и вытекают из требований статей 21, 38, 89, 90, 91, 121 РБЖ-ПЛ-82 – основного документа по обеспечению живучести подводных лодок. Конкретные же действия экипажа при авариях и боевых повреждениях излагаются в «Руководстве по боевому использованию технических средств (РБИТС)", разрабатываемом для подводных лодок каждого проекта. На основании названных документов составляется «Боевое корабельное расписание» и разрабатываются планы проведения корабельных учений по отработке задач по борьбе за живучесть подводной лодки. В рамках учений экипажем должна была быть отработана до автоматизма и типовая задача – «Пожар в 7-м отсеке». Если же экипаж в период аварии начнет изобретать «в чем-то более эффективные или предусмотрительные решения», то он, конечно же, будет обречен на поражение. Этого не могут не знать вице-адмирал Зайцев и капитан 1-го ранга Коляда.
И когда члены секции «Эксплуатация и борьба за живучесть» от промышленности попытались разобраться, как и чему учился экипаж капитана 1-го ранга Ванина при отработке задач по борьбе за живучесть подводной лодки, то оказалось, что «Руководство по боевому использованию технических средств» для лодки «Комсомолец» не было разработано, хотя исходные данные для этой цели бюро-проектант выдало еще в 1983 году (подчеркнуто мной). Пяти лет не хватило Военно-морскому флоту, чтобы «в спокойной обстановке, без острого дефицита времени, с привлечением к работе компетентнейших специалистов…» разработать основной документ по борьбе за живучесть, который должен был конкретизировать общие требования РБЖ-ПЛ-82 применительно к подводной лодке «Комсомолец».
«Руководство по боевому использованию технических средств» входит в комплект боевой документации по живучести подводной лодки, и без этого документа у экипажа не должен был приниматься зачет по отработке задач по борьбе за живучесть корабля, а сама подводная лодка не должна была выпускаться в море (подчеркнуто мной). Но, как видно, для наших «флотоводцев» закон не писан. Из сказанного следует, что экипаж капитана 1-го ранга Ванина не имел теоретической основы для грамотной отработки задач по борьбе за живучесть, что и явилось определяющим при аварии. Экипаж оказался заложником преступной безответственности и наплевательского отношения руководства Военно-морского флота к нуждам подводников…
…Все сказанное не нашло отражения в материалах правительственной комиссии по расследованию аварии подводной лодки «Комсомолец». Причина простая: персонально ответственные за происшедшее – начальник 1-го института Военно-морского флота вице-адмирал М.М.Будаев и начальник Главного управления ВМФ по эксплуатации и ремонту вице-адмирал В.В.Зайцев – являлись председателями секций рабочей группы правительственной комиссии. Расследование аварии производила не беспристрастная комиссия, а «шемякин суд»…
…А что должен был делать личный состав после объявления аварийной тревоги?
Первое – занять места согласно «Боевому корабельному расписанию». Личный состав 6-го и 7-го отсеков во главе со своими командирами по неизвестной причине не попал даже в 6-й отсек и находился в 5-м. Личный состав 4-го отсека прибыл без средств индивидуальной защиты, что предопределило все его дальнейшие действия.
Второе – загерметизировать отсеки. Анализ дальнейших событий аварии показал, что в 6-м, 5-м, 3-м и 2-м отсеках этого сделано не было. Магистрали, выходящие из 7-го отсека, не отсекли до самой гибели подводной лодки (подчеркнуто мной). Через эти магистрали произошло задымление 2-го, 3-го и 5-го отсеков, что осложнило борьбу за живучесть…
…При анализе магнитофонных записей опроса личного состава и их объяснительных записок создается впечатление, что для большинства членов экипажа понятие "герметизации отсека" означало задраивание только переборочных дверей и переборочных захлопок вентиляции. Так, видимо, поступали на тренировках, так сделали и при фактической аварии. О том, что при пожаре необходимо закрывать клапаны на магистральных трубопроводах, мало кто знал, и поэтому эти магистрали при аварии оказались не перекрытыми…
«11.14 – Всплываем в надводное положение. Поднять «Бухту». Перископ. Продуть главный балласт. Руль вертикальный в ручное управление. Продувается главный балласт».
Настал кульминационный момент начальной стадии аварии.
Что случилось в этот период? Попробуем разобраться. При продувании цистерн главного балласта воздух под высоким давлением (около 200-250 атм) поступает в трубы, подходящие к каждой цистерне. При отсутствии какой-либо информации о пожаре в 7-м отсеке решение о продувании кормовой группы цистерн главного балласта было очередной серьезной ошибкой руководства подводной лодки, так как в момент продувания нагружались высоким давлением трубы, которые могли находиться в зоне пожара (подчеркнуто мной). Объективные данные говорят о том, что в момент начала продувания кормовых цистерн главного балласта произошел разрыв трубы аварийного продувания цистерны главного балласта № 10 левого борта, расположенной в 7-м отсеке. Практически весь воздух, предназначенный для продувания цистерны № 10, попал в 7-й отсек, что привело к перерастанию локального пожара в объемный. Давление в 7-м отсеке резко поднялось до 5-6 атм…
… Рабочей группой правительственной комиссии были проведены расчеты и эксперименты по определению температурных условий, при которых могла разрушиться труба аварийного продувания цистерны главного балласта. Они показывают, что такое разрушение возможно при нагреве трубы до 650 – 700° С. Трудно себе представить, чтобы до такой температуры могла нагреться труба при пожаре в отсеке с ограниченным количеством воздуха и с нормальным содержанием в нем кислорода. Это возможно только в атмосфере с повышенным содержанием кислорода. Согласно расчету, при пожаре в отсеке с номинальным исходным содержанием кислорода в атмосфере и без поступления извне воздуха, среднеобъемная температура в отсеке составит около 200° С. Интенсивное развитие пожара явилось следствием высокого содержания кислорода в атмосфере отсека из-за его бесконтрольного поступления…
…Как же представляется мне, конструктору, развитие событий на подводной лодке в первые минуты аварии, исходя из многочисленных, зачастую противоречивых, показаний участников трагедии?
Вечером 6 апреля, как об этом уже говорилось, заболел мичман С.И.Черников, обслуживающий систему электрохимической регенерации воздуха. Перед этим им или капитан-лейтенантом В.А.Грегулевым могли быть открыты на кислородном коллекторе клапаны подачи кислорода в 5-й и 7-й отсеки. Ни вахтенные 7-го отсека, ни подвижные вахтенные кормовых отсеков содержание кислорода в отсеках либо не замеряли переносными газоанализаторами, либо делали это формально (подчеркнуто мной). Оставшись один, капитан-лейтенант Грегулев забыл, а может быть и не знал, об открытых клапанах подачи кислорода в 5-й и 7-й отсеки.
Наступило 7 апреля. За 15-20 минут до 11 часов в 7-м отсеке начался пожар. Вахтенный в это время мог находиться в 6-м отсеке (6-й отсек подводной лодки «Комсомолец» выделялся своей комфортабельностью по сравнению с другими отсеками, и в нем любили находиться вахтенные). Время приближалось к 11 часам. Пора было готовиться к докладу об осмотре отсека. Прибыв в 7-й отсек, вахтенный обнаружил возгорание и начал его тушить, используя систему ВПЛ (воздушно-пенная). Около 11 часов, не имея доклада об осмотре 7-го отсека, командир дивизиона живучести сумел связаться с вахтенным отсека и на вопрос о причине задержки доклада получил сообщение о пожаре.
В центральном посту, узнав о пожаре, видимо, устроили «небольшое совещание» и отдали команду вахтенному 7-го отсека о включении системы ЛОХ «на себя» и о переходе в 6-й отсек – эта команда зафиксирована в вахтенном журнале в 11 часов 3 минуты. Вахтенный 7-го отсека выполнить ее не смог и погиб в борьбе с огнем.
В это время на пультах управления появились сигналы о высокой температуре в 7-м отсеке и о низком сопротивлении электроизоляции (изоляция проводов начала плавиться от пожара). Была объявлена аварийная тревога, по всей вероятности, учебная. Прибывший в центральный пост капитан 1-го ранга Коляда посоветовал подать огнегаситель в 7-й отсек. Одновременно было принято решение о всплытии лодки на глубину 50 метров.
11 часов 6 минут. Стали вызывать вахтенного энергетических отсеков мичмана Колотилина, чтобы дать ему указание о включении ЛОХ на 7-й отсек из 6-го. Личный состав занял места по учебной тревоге, причем люди 6-го и 7-го отсеков ждали своих командиров, капитан-лейтенантов Дворова и Волкова, и не спешили в свои отсеки. А их командиры в это время находились в центральном посту и участвовали в «производственном совещании» по вопросам дальнейших действий по борьбе с пожаром.
Лейтенант Зайцев набрал и передал в 6-й отсек команду о подаче огнегасителя системы ЛОХ в 7-й отсек, которая своевременно никем не была принята, так как мичман Колотилин был в 5-м отсеке, а люди Дворова и Волкова ждали своих командиров. Лишь после 11 часов 10 минут прибывший в 6-й отсек Колотилин получил приказание подать ЛОХ в 7-й отсек, но выполнить его уже не смог.
Личный состав других отсеков, не имея никаких «вводных», оставался в неведении относительно происходящих событий. И лишь после потери хода и управления рулями могла быть объявлена аварийная тревога с указанием места и характера аварии. Время было 11 часов 12 минут. Офицеры Дворов и Волков получили команду проникнуть в 7-й отсек и эвакуировать старшего матроса Бухникашвили. Однако они не смогли попасть уже и в 6-й отсек.
А как же вахтенный журнал? Не исключено, что в начальный период аварии его не вели и события после 11 часов 3 минут занесены в него позднее.
Заканчивая рассмотрение первых минут аварии и действия при этом главного командного пункта, необходимо подвести итоги:
– допущено ничем не оправданное промедление с объявлением аварийной тревоги, что не дало возможности личному составу 6-го и 7-го отсеков занять свои места по «Боевому корабельному расписанию». Это, по всей вероятности, явилось причиной того, что огнегаситель системы ЛОХ в 7-й отсек не был подан;
– не была дана команда на перекрытие магистралей воздуха высокого давления и гидравлики, идущих в аварийный 7-й отсек, что привело к усилению пожара, потере корабельных запасов воздуха, а также к выходу из строя системы судовой гидравлики;
– принято ошибочное решение о продувании кормовых цистерн главного балласта воздухом высокого давления, что вызвало усиление пожара в 7-м и распространение пожара на 6-й отсек;
– не было проконтролировано состояние герметизации переборок по всем отсекам, что в дальнейшем привело к задымливанию 2-го, 3-го и 5-го отсеков и осложнило борьбу за живучесть подводной лодки.
Тем не менее, за несколько минут лодка успешно всплыла на поверхность и стала на "ровный киль" (крен - 0, диферент - 0). Автоматика атомной силовой установки штатно отработала все, что положено: реактор был заглушен и плавно охлажден. Пожар продолжался, в 7-й отсеке были достигнуты температурные параметры мартеновской печи, объемный пожар охватил 6-й отсек. Для дальнейшей борьбы за живучесть корабля нужна была электроэнергия
«11.17 – Приготовить дизель-генератор.
На подводной лодке «Комсомолец» был установлен дизель-генератор с аварийным пуском. Один человек при отсутствии электроэнергии и воздуха высокого давления, при неработающей системе гидравлики и при низкой температуре в отсеке может запустить дизель-генератор и принять на него нагрузку за время не более 10 минут. Два часа шестнадцать минут (подчеркнуто мной) потребовалось экипажу, чтобы запустить дизель-генератор и принять на него нагрузку. И это при обеспеченности всеми видами электроэнергии, воздухом высокого давления, при работающей системе гидравлики и нормальной температуре в отсеке. Один этот факт говорит об уровне боевой подготовки экипажа и качестве отработки им задач по борьбе за живучесть подводной лодки…
Из надводного положения "Комсомолец" попытался передать по радио сообщение об аварии в Главный штаб ВМФ
Как уже говорилось, сигнал об аварии был передан в первый раз только в 11 часов 37 минут (т.е. через 20 мин. после выхода лодки в надводное положение). В это время начали проседать антенны связи (они выдвигались и удерживались гидравликой, а давление в гидросистемах было уже потеряно) и это могло явиться причиной того, что сигнал об аварии не был расшифрован полностью с первого раза. Только после передачи сигнала об аварии в восьмой раз он был расшифрован в 12 часов 19 минут. Так руководством подводной лодки была совершена еще одна роковая ошибка, которая поставила на карту жизнь большинства членов экипажа. Чем оправдать задержку в передаче сигнала об аварии? Оправдать ее невозможно.
На этом можно было бы закончить разговор о сигнале тревоги, но…
Оперативный дежурный командного пункта Северного флота капитан 1-го ранга В.И.Гончарук: «В 11.41 командир корабля передал сигнал об аварии, который без задержки был получен на командном пункте флота». И ни слова о не полностью расшифрованном сигнале. Из этого сообщения следует, что сигнал об аварии был получен сразу полностью, без искажения. А вот еще одно свидетельство этого:
«11.54. Экипаж майора Геннадия Петроградских подняли по тревоге. Она была объявлена всем спасательным силам авиации флота, но первым должен был уйти в небо именно этот экипаж. На КП поставили задачу: в районе острова Медвежий возник пожар на советской подлодке».
Кто из руководства Военно-морского флота наведет ясность в этом вопросе?
Через год после размещения этого текста на сайте яполучил письмо от бывшего оператора радиолокационной станции, находившейся в пос.Корзуново, "откуда в момент трагедии "Комсомольца" было отправлено 3 борта АН-12 со спас.катерами на борту и 1 борт на ретрансляцию. На радаре станции я видел, как наши борта "ходят кругами" и по прошествии 1-2 часов они вернулись. Все спас.катера не были использованы".
Далее, в течение нескольких часов, лодка находилась в надводном положении, на расстоянии порядка 900 км от советского берега. После запуска дизель-генератора постепенно восстановлена работа основных систем. Пожар прекратился по "естественной причине": в 7-м и 6-м отсеках сгорело все, что могло гореть. Огромная, безбрежная и бездонная масса холодной (2 градуса) воды постепенно охлаждала корпус лодки. Дальше вступила в свои права простая физика: температура в 7-м отсеке падала, давление снижалось, и в некий несчастный момент стало равно давлению забортной воды. После этого вода начала проникать в отсек через трещины в прогоревшем при температуре более 1000 град. прочном корпусе лодки, и корма стала медленно погружаться в море
…Анализируя снимки, сделанные с самолета, правительственная комиссия установили, что дифферент нарастал постепенно, и к 16 часам 30 минутам он составлял 2,5 – 3° на корму.
Также постепенно терялся запас плавучести из-за заполнения балластных цистерн и поступления воды внутрь прочного корпуса. На указанное выше время потеря запаса плавучести оценивалась рабочей группой в 760 тонн, при этом количество воды, поступившей в прочный корпус, в 120 тонн… Потеря запаса плавучести и снижение продольной остойчивости подводной лодки могли быть определены путем замера ее осадки и с помощью несложных расчетов. Но этого не делалось.
В 16 часов 30 минут величина продольной остойчивости достигла столь малых значений, что быстрый рост дифферента и трагический исход событий можно было увидеть даже «невооруженным глазом» неспециалиста, а посадка подводной лодки внушала тревогу, без единого проблеска надежды. Это подтверждается фотоснимками, сделанными с самолета, и показаниями членов экипажа.
Лейтенант А.В.Зайцев (магнитофонная запись опроса):
Вопрос: «Как связать нарастание дифферента со временем?»
Ответ: «1° на корму был приблизительно в 13.00, до 16.00 было 3°. Около 17.00 дифферент был 6,2°… С 16.30 до 17.00 начал резко возрастать дифферент».
…С командного пункта Северного флота через плавбазу «Алексей Хлобыстов» было приказано командованию «Комсомольца»: «Использовать командирскую группу ВВД (воздух высокого давления) для продувания (т.е. для вытеснения воды за борт) кормовой группы балластных цистерн. Докладывать изменение крена и дифферента». Использование запаса воздуха высокого давления в командирской группе баллонов для борьбы за живучесть радикальным образом изменило бы обстановку на подводной лодке даже на последней стадии аварии. При всех условиях это обеспечило бы поддержание подводной лодки на плаву (подчеркнуто мной) до подхода плавбазы «Алексей Хлобыстов».
Однако личный состав не смог использовать этот запас воздуха высокого давления из-за того, что не знал, как это сделать. Не помогла и схема системы воздуха высокого давления, по которой пытались разобраться… Наиболее простой способ – подача воздуха в аварийные отсеки по магистралям ВСД или ВВД-200 непосредственно от перемычки ВВД № 2. Он позволил бы легко регулировать количество подаваемого воздуха и поддерживать оптимальное давление в аварийных отсеках. Для реализации этого способа достаточно было открыть один клапан (подчеркнуто мной) в 3-м отсеке…
В 16-40 нарастающий диферент (корма уже скрылась под водой) заставил, наконец, начать подготовку к эвакуации людей. До гибели лодки оставалось чуть менее получаса
…Члены экипажа «Комсомольца» не надели гидрокомбинезоны, не взяли спасательные жилеты и нагрудники. Руководством подводной лодки не был отдан приказ о приготовлении спасательной лодки ЛАС-5М, находившейся в 1-м отсеке, своевременно не дана команда о приготовлении надувных плотов и всплывающей камеры к отделению от подводной лодки. Единственное, в чем преуспело руководство «Комсомольца», – это доложить на командный пункт Северного флота еще в 16 часов 41 минуту о том, что личный состав готов к эвакуации…
…Выполняя безграмотный приказ о закрытии 1-го запора вытяжной вентиляции, мичман Каданцев одновременно открывал клапан затопления шахты вытяжной вентиляции, т е. невольно способствовал более быстрому затоплению подводной лодки. Очередное свидетельство слабого знания материальной части личным составом.
Спасательные суда были еще далеко, а холодные воды Норвежского моря – рядом. Настал черед использовать в действии спасательные средства. О гидрокомбинезонах, теплом белье, спасательных жилетах и нагрудниках уже говорилось. Из-за нераспорядительности руководства подводной лодки у большинства членов экипажа их не оказалось. Не была задействована и лодка ЛАС-5М.
Сразу же после всплытия подводной лодки личный состав начал готовить к спуску на воду спасательные плоты ПСН-20. На это потребовалось от одного (показания лейтенанта Степанова) до двух (показания капитан-лейтенант Парамонов) часов. В связи с этим экипажем была высказана претензия о большом времени приготовления плотов к использованию.
Что нужно было сделать для спуска плотов? Чтобы было понятно всем, следует сказать несколько слов о конструкции устройства спуска плотов. Плоты на подводной лодке «Комсомолец» были размещены в прочных контейнерах, которые имели по два кремальерных разъема. Верхний разъем с крышкой предназначался для выема плота в условиях военно-морской базы с целью освидетельствования, нижний – для сбрасывания плота на воду. При развороте нижней кремальеры нижняя часть прочного контейнера вместе с плотом падает в воду и тонет, а плот остается на поверхности воды. Двумя рывками линя приводится в действие система газонаполнения плота. Таким образом, чтобы задействовать приготовленные к спуску плоты, достаточно одной минуты (подчеркнуто мной).
Вместо этого их стали вытаскивать через верх, спускать вручную на палубу надстройки и там приводить в действие систему газонаполнения. Учитывая большую массу плота (около 90 килограммов) и расположение выдвинутых из ниш контейнеров, можно представить, сколько усилий потребовалось от людей, чтобы спустить один плот. Времени на извлечение из контейнеров второго плота уже не было.
Почему так получилось? Знал или нет экипаж капитана 1-го ранга Ванина, как следует отдавать плоты? Помощник командира подводной лодки капитан-лейтенант А.Г. Верезгов (магнитофонная запись опроса): «У меня были только два паспорта на плоты с небольшой инструкцией. А как эксплуатировать плотики в нишах ВСК, я не читал и не видел. Два раза я проверял плоты на спасательной станции, снимая верхнюю крышку и доставая плотики сверху вручную».
Мичман С.Р.Григорян (объяснительная записка): «Наверху уже было много людей… Капитан 1-го ранга Коляда пытался вытянуть спасательный плот, но у него не хватило сил. Я помог выдернуть плот. После чего начал вытаскивать второй плот».
Мичман В.В.Геращенко (магнитофонная запись опроса): «Слева плотик вытащили, пытались открыть. Справа стояли начальник политотдела Буркулаков и мичман Григорян. Пытались вытащить второй плотик. Я стал им помогать тащить наверх. Не понял юмора. Там должна быть педаль. Ее нажимаешь – плотик падает и раскрывается. А тут тащили наверх».
…Личный состав, не будучи обученным правилам пользования надувным плотом, вместо того, чтобы сбрасывать его на воду в контейнере, а затем уже привести в действие систему газонаполнения рывком пускового линя, распорол шнуровку и извлек плот из упаковки. Этим была нарушена укладка плота, и он наполнился газом в перевернутом виде, что и послужило причиной гибели многих людей (подчеркнуто мной)… К этому следует добавить, что нарушение правил использования плотов привело к тому, что верхняя плавучая емкость и дуги тента оказались не полностью надутыми, и это не позволило личному составу перевернуть плот в воде, уменьшило его плавучесть и резко ухудшило условия пребывания людей на нем. И за эти ошибки подводники расплачивались жизнями.
Последнее радиодонесение подводной лодки: «Дифферент резко нарастает. Весь личный состав находится наверху».
В 17-08 гигантская махина весом в 8 тыс. тонн и длиной 120 метров, как рыбацкий поплавок, приняла вертикальное положение и с огромной скоростью устремилась в морскую бездну. Внутри лодки оставалось к тому моменту несколько человек, включая капитана 3-го ранга А.М. Испенкова, который до последней минуты не отходил от поста у дизель-генератора и из-за рева мотора не мог услышать команду на покидание судна. Пять человек, включая капитана подводной лодки Е.А. Ванина, попытались воспользоваться всплывающей камерой. Далее начался такой "триллер", рядом с которым голливудский фильм "К-19" смотримся очень блекло. Эмоциональный рассказ единственного выжившего, мичмана Слюсаренко, можно прочитать тут
http://d-pankratov.ru/2010/04/07/gibel-komsomolca/
а технически-грамотное объяснение того, что произошло на самом деле, тут:
http://www.likebook.ru/books/view/24782/?page=11
На перевернутый спасательный плот (второй плот отнесло волной на 100 м от тонущих моряков) смогли забраться порядка 40 человек. Некоторых смыло волной. Остальные, оказавшиеся в ледяной воде без гидрокостюмов, промокли до нитки и начали замерзать. Рыболовная плавбаза "Алексей Хлобыстов" подошла в район аварии примерно в 18-20.
Спасатели подняли из воды тридцать живых членов экипажа. Три моряка-подводника умерли вследствие переохлаждения организма уже на борту плавбазы.
Заканчивая рассказ о действиях личного состава подводной лодки «Комсомолец» в период аварии, будет неправильно не упомянуть о героических и самоотверженных действиях конкретных членов экипажа. И в первую очередь следует назвать капитана 3-го ранга Анатолия Матвеевича Испенкова, до конца выполнившего свой воинский долг. Нельзя забывать старшего матроса Надари Отариевича Бухникашвили и мичмана Владимира Васильевича Колотилина, первыми вступивших в схватку со стихией, капитана 3-го ранга Вячеслава Александровича Юдина, много сделавшего для спасения экипажа, капитана 3-го ранга Александра Васильевича Володина, лейтенанта Вадима Владимировича Зимина и мичмана Геннадия Вячеславовича Ковалева, обеспечивавших связь до последних минут трагедии, мичмана Юрия Федоровича Капусту, поделившегося своим спасательным средством с товарищами.
ИТОГИ
Итак, по результатам рассмотрения обстоятельств аварии можно сделать следующие выводы:
1. Анализ действий экипажа в период аварии показал его полную неспособность вести борьбу за живучесть подводной лодки. Слабая боевая и профессиональная подготовка экипажа привела к трагическому исходу аварии на подводной лодке «Комсомолец».
2. До самого последнего момента трагедии имелась возможность посредством активных и грамотных действий радикально изменить положение в борьбе за живучесть подводной лодки и, во всех случаях, обеспечить нахождение ее на плаву до подхода спасательных судов. Подводная лодка затонула с неизрасходованным 25-процентным запасом воздуха высокого давления, с работающим дизель-генератором, с действующей электроэнергетической системой, с работоспособными средствами борьбы за живучесть корабля и с функционирующим электрическим освещением. Отсутствие РБИТС отрицательно сказалось как на отработке экипажем задач по борьбе за живучесть подводной лодки, так и на его действиях во время аварии.
3. Причиной гибели большей части экипажа явились промедление главного командного пункта подводной лодки в передаче сигнала об аварии, безответственность командного пункта Северного флота при организации спасательных работ, а также отсутствие со стороны командования корабля какого-либо руководства по эвакуации экипажа с тонущей подводной лодки, слабое знание личным составом правил использования спасательных средств.
4. Нет никаких доказательств того, что подводная лодка «Комсомолец» вышла в море с исправным газоанализатором на кислород и с исправным телевизионным комплексом. Неисправность газоанализатора на кислород в 7-м отсеке и грубейшие нарушения правил эксплуатации технических средств – наиболее вероятная причина пожара в 7-м отсеке. Предпосылкой к созданию аварийной обстановки явилось отсутствие технического экипажа подводной лодки «Комсомолец» и, как следствие этого, – некачественная подготовка корабля к походу.
5. Никакие действительные или мнимые несовершенства оборудования, систем и самой подводной лодки не явились причиной создания аварийной обстановки и возникновения пожара в 7-м отсеке и не повлияли на исход трагедии.
6. В процессе аварии все оборудование главной энергетической установки действовало безотказно, предусмотренные проектом блокировки и защиты сработали по-штатному и обеспечили своевременное обесточивание и безаварийный вывод из действия всего оборудования аварийных отсеков. Система управления и аварийной защиты реактора обеспечила надежный вывод из действия и безаварийное расхолаживание реактора.
7. Заключение правительственной комиссии по расследованию обстоятельств и причин гибели подводной лодки «Комсомолец» является необъективным как в установлении вероятной причины аварии, так и в оценке событий, приведших к развитию аварии и к ее трагическому исходу и, как следствие этого, – в оценке самого факта аварии и породивших ее причин.
