03.12.08
Лев Рубинштейн. "Клеветникам России"
Я знаю, кто сейчас громче и натужнее всех кричит о "проклятых девяностых", когда Россия была "втоптана в грязь", когда об нее "вытирали ноги", когда была эпоха Великого Унижения Великой России Ужасным Западом. Я знаю, кто надрывается больше всех, кликушествуя о Всемирном русофобском заговоре, во главе которого, как легко догадаться, инфернальная Америка, для которой несомненное величие России, страны с неопознанными созидательно-разрушительными возможностями и неисчерпаемой нефтегазовой духовностью, - единственное, хотя и непреодолимое препятствие к мировому господству. Я знаю, кто они.
Это более или менее те же самые ребята, которые в самом начале "лихих девяностых", то есть в годы своей пубертатной пассионарности, дружно ошивались около интуристовских гостиниц, выпрашивая у тех, кто не по-нашему одет, жвачку, сигареты "Мальборо" и авторучки "Бик". Я помню их очень хорошо. Это они за пару-тройку "зеленых фантиков" были бы не прочь прокатить на закорках того или иного "тупого америкоса" по историческим местам родной столицы. Это они называли местные рубли "деревянными" и источали холопское презрение к окружавшему их бытовому ландшафту.
Несчастных бабушек, продававших у метро белый хлеб, или немолодого кандидата наук с задрипанным портфелем в руке они называли "совком". Я тоже употреблял тогда это не очень элегантное слово. Но я употреблял его как раз по отношению к ним. Позже, пройдя сквозь "бездну унижений" и окружив себя знаками и символами "престижа", то есть объектами западной материальной культуры (а факт существования какой-либо иной культуры всегда находился вне зоны их разумения), они дружно решили, что все это было всегда и что все это произведено на заводе имени В.В. Путина.
Это они теперь трындят с утра до вечера о западных подачках, о Вашингтонском обкоме, о пятых колоннах, о грантососах и агентах влияния. Это они говорят о том, что Россию унизили. То есть это они и есть Россия.
А вы, ребята, не унижались бы. Не было бы тогда у вас этой саднящей занозы в сердце. Жили бы, как нормальные люди, в ладу с временем и миром. Не искали бы врагов в собственных чуланах. И главное - не было бы у вас пагубной страсти к полному отождествлению с властью, которая, чуть распухнув на нефтяных дрожжах, полностью заменила вам тех, у кого вы в начале 90-х выпрашивали драгоценную жестянку "Хайнекена". Эта власть круче, богаче и, главное, куда понятнее. Своя, родная, из соседней подворотни.
Слово "унижение" на их языке - это не то же самое слово, которое употребляет человек, для которого такое понятие, как "личное достоинство", не является вовсе пустым звуком или, пуще того, зловредной выдумкой "общечеловеков". Я, например, тоже испытывал унижения. Меня, например, унижала очередь за молоком. Меня унижало наглое рыло мясника в соседнем гастрономе. Меня унижала крашеная лахудра в паспортном столе. Меня унижал швейцар в гостинице, куда я пришел навестить приехавшего в Москву друга из Франции. Но все они совокупно не были Западом. Они были моей страной, Россией. То есть это они так думали. И так же думают все те, кто говорит об "унижении России".
А вот я еще прочитал где-то статью о том, что правительство Сербии принесло свои извинения всем тем, кого оно обидело в ходе недавних балканских войн. "Национальное унижение сербов продолжается", - патетически прокомментировал это событие автор статьи. Ну что тут сказать. Мне знакома эта приблатненная этика. Слишком знакома. До боли, как говорится. В соответствии с этой логикой тот, кто хамит направо и налево и кидает во все стороны пальцы, разумеется, правильный пацан. А тот, кто говорит время от времени "спасибо", "пожалуйста" и "извините", конечно же унижен донельзя.
Сербам, слава богу, повезло. У них нет ни мазута под ногами, ни ракет дальнего действия. У них есть шанс избавиться от имперской паранойи и стать достойным современным государством, где жизнь и достоинство отдельно взятого человека во много раз ценнее, чем вонючее "величие".
Нам повезло меньше, а потому наши униженные-оскорбленные предались сладостному коллективному галлюцинированию. В их волшебных грезах творятся чудеса, там леший бродит, там близится вожделенный "кирдык" Америке, там на неведомых дорожках хорошо виден закат Европы, там на Красной площади растут пальмы, на ветвях которых сидит русалка, а под ветвями все встают и встают с колен тридцать три богатыря под управлением национального лидера. Прерывать эти галлюцинации тем или иным бестактным призывом оглянуться вокруг себя нехорошо, негуманно. В этих случаях галлюцинирующий впадет в немотивированную ярость и назовет тебя врагом России. А кем же еще!
В волшебных сказках человеческим языком умеют разговаривать не только звери, птицы и деревья, но и вещи. Того и гляди могут невзначай заговорить изба, печь, колодец. В наши дни все чаще слышны голоса то ментовской дубинки, то половой тряпки в углу солдатского сортира, то груды семечной шелухи на пороге окраинного барака. И все они говорят от лица и от имени России. А от чьего же еще - от своего, что ли? Но они-то и есть клеветники России. Они-то и есть русофобы, с тупым упорством пытающиеся создать образ России как страны злобных идиотов.
А Россия между тем - это не они. Россия - это я. Это моя страна. И я знаю это так же твердо, как и то, что дождь идет сверху, а не снизу, что Солнце встает на Востоке, а садится на Западе, что Волга все еще впадает в Каспийское море, что запах керосина, смешанный с запахом национал-патриотических подмышек, вовсе не называется духовностью и что не бывает ни суверенной таблицы умножения, ни суверенного закона всемирного тяготения.
