03.03.10
Владимир Бровко. "Бесы-2. Малоизвестные подробности убийства Перацкого"
Авторское название статьи "ОУН - герои или преступники". Размещена с небольшими сокращениями (не приведен фрагмент, связанный с историей подавления "антоновского" крестьянского восстания на Тамбовщине в 1921 г., что имеет весьма отдаленное отношение к теме статьи). Проведена стилистическая правка небрежного (скорее всего - машинного) перевода статьи с украинского на русский.
15 июня 1934 г. боевиком ОУН был убит министр внутренних дел Польши, бригадный генерал Войска Польского Бронислав Перацкий. Вокруг этого трагического события на протяжении 73 лет накопилось сколько мифов и политических инсинуаций, что говорить об объективном анализе и изучении разнообразных аспектов деятельности украинского освободительного движения до настоящего времени не приходится. На примере рассмотрения обстоятельств убийства Перацкого предлагаю новую точку зрения на украинское национально-освободительное движения в Польше 1933-1939г.г. (да, именно так - Западная Украина тогда входила в состав Польши) и, в частности, на его главных действующих лиц, на тактику, способы деятельности, организацию и подготовку.
В основу нашего исследования был взят главный из сохранившихся по делу об убийстве Перацкого документ, получивший в исторической литературе название "Акт обвинения Степана Бандеры и его товарищей", хотя в действительности он называется "Обвинительное заключение против Степана Бандеры, Николая Лебедя, Дарьи Гнаткивской, Ярослава Карпинца, Николая Климишина, Богдана Пидгайного, Ивана Малюцы, Якова Чорния, Евгения Качмарского, Романа Мигаля, Екатерины Зарицкой, Ярослава Рака по ст.97 п.1, ст.93 п.1, ст. 225, п. 1, ст.148, п.1 Уголовного кодекса Польши 1932 г." (Украинский перевод этого документа хранится в настоящее время в Львовском историческом музее (ФГ ПВЗ ЛІМ) -N788).
Следует признать, что, не взирая на бюрократический стиль изложения, вышеназванное обвинительное заключение достоверно отразило всю сложность ситуации, в которой происходила борьба за становление украинской государственности на Западной Украине. Сами материалы уголовного дела, составлявшие 25 томов, к сожалению историков пропали во время войны между Германией и Польшей в 1939 году. Досудебное следствие по данному делу было закончено осенью 1935 года и проводилось полицией под руководством прокуроров Варшавского апелляционного суда Казимира Рудницкого и Владислава Желенского, которые и составили вышеназванное обвинительное заключение. Однако это было потом, а вот интерес современного читателя, по моему мнению, состоит, прежде всего, в том, чтобы получить правдивый ответ на вопрос: Что же происходило в Польше в период с 15 июня 1934 года по осень 1935 года?
День 15 июня 1934, а это была пятница, в спокойной Варшаве был обычным летним денем и не предвещал ничего необычного и опасного. Министр внутренних дел Бронислав Перацкий 39-летний политик, занимавший этот пост с 27 июня.1931 г. (т.е. Перацкий возглавил МВД после т.н. "пацификации" - М.С.), который считался одним из самых перспективных соратников "вождя польской нации" Юзефа Пилсудского (они вместе воевали в Первую мировую войну, а Перацкий руководил штурмом Львова - М.С.), прибыл около 15.40 на обед в фешенебельное кафе "Клюбу Товажискего" на ул. Фоскаль, 3 в Варшаве, где постоянно обедал. Как всегда боевой генерал, будучи уверенным в себе и обстановке в городе, прибыл в кафе без охраны. В вестибюле кафе к нему, со спины, быстро приблизился неизвестный мужчина, который произвел в Перацкого три выстрела из револьвера, после чего скрылся с места происшествия. Перацкий, будучи доставленным в больницу, в тот же день, не приходя в сознание, скончался от огнестрельного ранения в голову. Других огнестрельных ранений на теле Перацкого не обнаружено.
По отзывам современников, в своей деятельности Бронислав Перацкий был искренним и позитивным политиком в отношении к украинскому населению Польши. Перацкий рассматривал поляков и украинцев как два родственных народа, живущих на одной земле, которые должны прийти к полному согласию и сотрудничеству во всех сферах жизни (тема актуальная и сегодня на территории всех постсоветских республик). Вот некоторые выдержки из официальных высказываний Перацкого: "Наше правительство руководствуется намерением создать рациональные основания для гармонического сосуществования всех граждан Польши, основанного на равенстве обязанностей и прав для всех… Подчеркиваю необходимость равенства прав и обязанностей, что должно стать основой системы сосуществования как польского общества, так и обществ, которые представляют национальные меньшинства в нашем государстве."
Перацкий активно наводил контакты с легальными представителями украинского общественно-политического движения и главой Греко-католической церкви митрополитом Шептицким. Конструктивная политика министра Перацкого в отношении решения проблем юго-восточных окраин Польши (Галичины) была направлена против украинских шовинистических элементов, как их представляла себе государственная власть Польши. И для украинских националистов того времени реализация программы Перацкого об интеграции двух народов в один была равносильной упадку их влияния на украинское население. Вот почему после убийства Перацкого ОУН распространила среди членов своей организации и сочувствующих заявление о том что "убит один из палачей украинского народа".
В качестве аргумента, подтверждающего "злодеяния" Перацкого, украинские националисты на протяжении 70 лет обычно цитируют выдержки из статьи в английской газете "Манчестер Гардиан" от 22.11.1935 года: "Генерал Перацкий... был также ответственным за позорную "пацификацию" Украины в 1930 году. Украинцы пассивно терпели до тех пор, пока экстремисты не начали поджигать скирды в польских (так в тексте - М.С.) хозяйствах. В ответ отряды конницы и полиции напали на села, арестовывали всех подряд крестьян и побили их... Точное число избитых крестьян неизвестно, но приблизительно их могло быть 10 тыс., из числа которых почти все были невиновны", и далее - много крестьян заболело, а некоторые вследствие полученных ран скончались. И это все! Но вот после начала суда над Бандерой, ОУН так пояснила действия своих боевиков: "Перацкий - это творец незаконных судов... полицейских издевательств и пыток украинских политических заключенных... профанации и глумления над памятью Героев украинского освободительного движения, раскапывания могил и уничтожение памятных крестов. Боевик ударил не только в Перацкого, как личность, а в Перацкого, как проводника польской оккупационной политики на Западно-Украинских Землях".
В качестве небольшого отступление, чтобы современному читателю было понято - о каких "могилах" идет речь, процитирую выдержу с книги Я. Святко "Миссия Бандеры" (Львов, Галицкий издательский союз. 2003г.). "Народ всегда вспоминал погибших за его свободу. На могилах Сичевых Стрельцов проводились массовые мероприятия на Пасху и в начале ноября. Но не в каждом селе была могила Сичевых Стрельцов. Для распространения акций почитания было начато насыпание по селам своего рода "могил Неизвестного Стрельца". Власть запрещала насыпание таких могил, полиция их раскапывала. Но при насыпании могил украинские священники освящали их, поэтому разрушение могил вызывало возмущение религиозных чувств населения... Два раза полиция раскидывала могилу в с. Веринь, но на третий раз в могилу было зарыто самодельное взрывное устройство, а на кресте повесили предупреждение о том, что могилу раскапывать нельзя. Полиция предупреждение проигнорировала, и когда вынимали крест из земли, бомба взорвалась. Один из полицейских был убит".
Можно ли такие действия полиции считать "глумлением над могилами"?
Но вернемся от политических заявлений к хронологии событий зафиксированной документами. Прибывшая на место полиция организовала осмотр место происшествия и розыск убийцы по горячим следам. К окончанию первого дня удалось установить следующее:
1. Работники кафе Юзеф Зайонц, Генрик Опольський и Адам Давда показали, что убийство совершил молодой мужчина, одетый в летний зеленый плащ, который также держал в руках и пакет. На голове у него была шляпа песочного цвета. Они начали его преследовать, но незнакомец сумел скрыться. При этом он уронил имевшийся с собой пакет. На основании описаний свидетелей был составлен словесный портрет подозреваемого: блондин, правильные черты лица, без усов и бороды, лицо загорелое, рост средний, был одет в костюм темного цвета. Попытка преследования подозреваемого вышеназванными свидетелями не увенчалась успехом, поскольку неизвестный начал отстреливаться из револьвера.
2. Полицейские постовые Станислав Багынски и Владислав Обребски показали, что они начали преследовать неизвестного преступника на ул. Коперника, при этом преследуемый начал отстреливаться и ранил Обребского. После чего преступник на ул. Щигльон, внезапно скрылся из поля зрения.
3. Во время осмотра всех близлежащих домов в этом районе, в подъезде д. N 4 по ул. Окульник, на площадке 4-го этажа был найден плащ, в который, по свидетельству очевидцев убийства Перацкого, был одет неизвестный преступник. В карманах плаща были найдены платный билет за вход в парк за 9 число и сине-желтая кокарда, которую, как было хорошо известно полиции, носили украинские националисты в Западной Украине.
4. При осмотре места происшествия были найдены три гильзы, а из мебели и стен извлечены 2 пули. Экспертизой установлено, что пули выстрелены из автоматического револьвера калибра 7.65-мм производства Испании, и боеприпасы имеют маркировку "Д.В.А", немецкого производства, не находящиеся в свободной продаже на территории Польши. Пуля, извлеченная из головы Перацкого, имела аналогичное происхождение.
5. Так же на улице вблизи кафе был найден летняя шляпа песочного цвета, которую убийца потерял, убегая от преследования.
6. При осмотре брошенного подозреваемым пакета было установлено, что это – самодельная бомба. По заключении экспертов бомба не взорвалась из-за того, что осталась неразбитой ампула с азотной кислотой. По силе взрыва эта бомба могла равняться 3-5 ручным гранатам (что, в случае взрыва в замкнутом объеме помещения ресторана, привело бы к многочисленным человеческим жертвам - М.С.).
Это была первая удача следствия, первая ниточка, с которой началось успешное расследование уголовного дела. Этому поспособствовало то обстоятельство, что ранее, 14 июня 1934 г. полиция при проведении проверок лиц, заподозренных причастности к Организации украинских националистов, в г. Кракове в доме у Ярослава Карпинца (29-ти лет) обнаружила подпольную химическую лабораторию. В досье польской полиции Карпинец значился как украинский националист под псевдонимами: "Цыган", "Изидор". Анализ изъятых у Карпинца материалов и устройств, показал, что именно из них была изготовлена обнаруженная в Варшаве неразорвавшаяся бомба. Сам Карпинец отрицал свою причастность к изготовлению каких-либо взрывных устройств, утверждая, что лаборатория была ему нужна для научной работы. Таким образом, на основании собранных на протяжении первого дня данных полиция пришла к однозначному и обоснованному материалами уголовного дела выводу, что убийцу нужно искать среди членов ОУН.
Информация для размышления:
На территории Западной Украины в разное время действовали различные легальные, полулегальные и нелегальные организации, ставившие своей целью защиту украинских национальных интересов. В 1920 году в Праге группа офицеров основала "Украинскую военную организацию" (УВО), поставившую своей целью борьбу с польской оккупацией. Вскоре во главе УВО стал бывший командующий "Сичевых стрельцов", опытный организатор и авторитетный украинский политик Евген Коновалец. Наиболее известная акция УВО – неудавшееся покушение на главу польского государства Юзефа Пилсудского в 1921 году. Под патронажем УВО находились патриотические молодёжные организации. В 1929 году в Вене украинские молодежные организации при участии УВО провели объединительный конгресс, на котором и была учреждена Организация украинских националистов (ОУН). Позже, в 1932 году произошло слияние ОУН и УВО.
Хотя Польша оккупировала Западную Украину, легитимность ее власти над западно-украинскими землями некоторое время оставалась проблематичной с точки зрения стран Антанты. Этот вопрос являлся предметом претензий к Польше со стороны западных держав, особенно Англии и Франции. Украинское большинство Западной Украине, зная об этом, отказывалось признать законность польских властей. Подверглись бойкоту перепись населения 1921 года и выборы в польский сейм в 1922 году.
Как и всякая революционная организация, ОУН сразу же сосредоточила основное внимание на пропаганде идеи независимости Украины и терроре, направленном против представителей польской администрации и сотрудничавших с ней коллаборационистов, которых презрительно называли "хрунями". С первых дней своего существования ОУН переняла методы российских революционеров: вновь созданная организация нуждалась в деньгах, добыть которые можно было только путем нападений, в первую очередь, на отделения польского банка и почты. Особую роль в ОУН играл индивидуальный террор. Убийства представителей польской администрации всегда считались в ОУН делом чести, а если боевику удавалось уйти от преследования, его карьеру в организации можно было считать обеспеченной. К 1930 году обстановка обострилась. В ответ на акции неповиновения украинского населения польское правительство приступило к широкомасштабным операциям по "пацификации" населения, в нынешней терминологии – "зачистке" от националистически настроенных элементов ряда территорий Западной Украины.
Продолжим рассмотрение хода расследования. На протяжении двух последующих дней полиция не достигла большего прогресса в расследовании, но 18 июня 1934 г в полицию добровольно явился Измаил Чернов, проживающий в ночлежном доме по ул. Вольской, 42 в Варшаве и дал показания о том, что 15 июня из ночлежного дома пропал неизвестный ему мужчина, вещи которого остались в его комнате. Проведенной проверкой установлено, что неизвестный, о котором говорил Чернов, есть Влодзимеж Ольшанский, который прибыл в Варшаву 12 июня 1934 г. из Львова, о чем свидетельствовали предъявленные им хозяйке ночлежного дома документы.
Предъявленные хозяйке ночлежного дома и жильцам плащ и шляпа, брошенные неизвестным преступником, убившим Перацкого, были ими опознаны как предметы принадлежащие Влодзимежу Ольшанскому. Описание личности, сделанное этими свидетелями, полностью совпали с описаниями очевидцев убийства. Срочной проверкой во Львове было установлено, что там проживают два лица с такими данными, но оба, хотя и состоят на учете, как украинские националисты, в момент убийства Перацкого достоверно находились в Львове.
В безуспешных поисках убийцы полиция провела еще 4 дня, когда 22 июня 1934 г. посланный в г. Гданьск в связи с убийством Перацкого начальник следственной службы г. Львова Юзеф Будни установил появления в обществе Андрея Федины (32-х лет) - видного функционера и резидента ОУН-УПА в этом городе, известного в полиции под псевдонимами: "Моисей", "Сак", "Саковский", "Смок" - ранее неизвестного полиции украинца, плохо ориентирующегося в городе.
При этом оба тщательно конспирировали все встречи между собой. После того Федина и присоединившаяся к ним неизвестная женщина проводили незнакомца на пароход, идущий в немецкий город Свинемюнде. На основе полученной от Юзефа Будни информации польская полиция, заподозрив в неизвестном убийцу Перацкого, потребовала от немецкой полиции немедленно задержать неизвестного.
По прибытии парохода, немецкой полицией с участием польского консула было установлено, что разыскиваемый есть подданный Польши Евгений Скиба, но документы на его прибытие в Германию оказались поддельными. По настоянию польской полиции Скиба был доставлен самолетом в Варшаву, где допрошен по делу об убийстве Перацкого. При этом Скиба отрицал всякую свою причастность к этому делу, заявляя также, что он никогда ранее не был в Варшаве.
Но к этому времени полицией было достоверно, на основе показаний свидетелей, установлен факт нахождения Скибы в доме Карпинца, где и была изготовлена бомба. Одновременно полиция также установила подлинное имя "Скибы" – это был Николай Лебедь, (24-х лет) член УВО с 1929, который, значился в картотеках полиции под псевдонимами: "Чорт", "Игорь", Максим Рубан", "Ярополк", и который уже находится в розыске в связи с вооруженным нападением на почту в местечке Грудек Ягелонский (Львовская область - М.С.) 30 ноября 1932 г. Получив в свое распоряжение такого важного подозреваемого, полиция правильно сконцентрировала основное свое внимание на проверке Лебедя (будущий руководитель Службы безопасности ОУН и один из главных лидеров бандеровского движения - М.С.) в причастности к убийству Перацкого.
Эти усилия дали свой результат, и уже 4 июля 1934г. в Варшаве, была найдена квартира, которую Лебедь снимал с 15 мая под именем Сварычевского и которую бросил 16 июня 1934 г., оставив там часть своих вещей. Хозяйка квартиры опознала Лебедя как Сварычевского. Тогда же в поле зрения полиции попала и некая Ванда Квецинская, "невеста" Сврычевского, как он представил ее хозяйке квартиры. Для нее Лебедь нанял другую квартиру на ул. Служевской, 3. Поиск этой женщины не дал результатов, поскольку эта фамилия была вымышлена. Допрошенный с учетом собранных доказательств, подозреваемый Лебедь признал (стоит отметить, что на открытом процессе, проходившем с участием прессы и продолжавшемся 56 дней, ни Лебедь, ни кто-либо другой из числа обвиняемых не сделали заявления о принужении их к даче показаний с помощью "мер физического воздействия" - М.С.) свое участие в вооруженном нападении на почту и факты проживания с "невестой" в Варшаве. Но при этом отрицал свою всякую причастность к убийству Перацкого и отказался назвать свою невесту. К этому времени на основании свидетельских показаний было установлено, что Лебедь неоднократно бывал в кафе на месте убийства, а 15 июня 1934 года его маршрут передвижений по Варшаве два раза пересекался с маршрутом бегства убийцы, что еще более усилило подозрения полиции к Лебедю, как возможному организатору и руководителю убийства Перацкого.
Тем временем планомерная и целенаправленная работа полиции по изучению членов ОУН, как возможных убийц Перацкого, дала еще один неожиданный, но важный результат. 12 сентября полиция г. Львова сообщила, что житель города Львова Григорий Мацейко (21 год), боевик ОУН, состоящий на учете под псевдонимом "Гонта", по месту своего проживания длительное время отсутствует. При предъявлении фото Мацейко хозяйке ночлежного дома и ее постоянным постояльцам, было установлено, что Григорий Мацейко и Влодзимеж Ольшанский одно лицо. Последующее предъявления фото очевидцам убийства также дало положительные результаты – Мацейко был опознан как лицо, совершившее убийство Перацкого. Все усилия найти Мацейко на территории Польши не давали результатов. Было установлено лишь то, что после бегства из Варшавы Мацейко на несколько дней остановился в г. Люблине у некого Якова Чорния (27-ми лет), студента Люблинского университета Члена ОУН с 1929 г., известного полиции под псевдонимами "Ударник", "Пуля" "Мушка".
Но зато уже 7 октября 1934 г. полиция установила, что на месте своего проживания во Львов из Гданьска вернулась некая Дария Гнаткивская (22-х лет). Допрошенная во Львове Гнаткивская признала свое знакомство с Лебедем, но отрицала факт пребывания с ним в Варшаве в июне 1934. Будучи доставленной в Варшаву и допрошенной с учетом собранных в отношении нее доказательств, признала факт своего и Лебедя нахождения в Варшаве, и то, что 15 июня они с Лебедем, узнав об убийстве Перацкого, срочно покинули Варшаву и уехали в г. Гданьск. Дальнейшее расследование установило, что Гнаткивская является членом ОУН и одновременно одной из пяти женщин-разведчиц в КЭ (краевая экзекутива) ОУН, известной под псевдонимом "Ода".
В ходе продолжающегося расследования полиции удалось существенно продвинутся в расследовании дела с помощью Ярослава Карпинца, который в своих показаниях признал, что в ОУН вступил летом 1933 г. Карпинец сознался, что на основании приказа ОУН изготовил бомбу, которую передал студенту Климишину Николаю (25-ти лет). Сам Климишин значился в полиции как активный член ОУН, известный под псевдонимами "Недобитый", "Непобедимый". На основании собранных данных полицией было достоверно установлено, что следы организаторов и исполнителей убийства Перацкого ведут в г. Львов, где еще до убийства Перацкого членами ОУН был совершен ряд тяжких преступлений.
Одним из таких преступлений было убийство 3 мая 1934г. в Стрыйском парке г. Львова студента Якова Бачинского, застреленного группой неустановленных лиц. При сравнении пуль и гильз, изъятых с места убийства Бачинского, с пулями и гильзами, найденными не месте убийства Перацкого, судебно-баллистической экспертизой было установлено, что убийство студента Бачинского и Перацкого было совершено из одного и того же револьвера.
В начале ноября 1934г. пражская полиция (по официальной версии) при проведении обыска в доме Сенника Емельяна (43-х лет), занимавшего в то время должность Канцлера ОУН, известный полиции как однин из основателей УВО под псевдонимами "Грибовский", "Канцлер", "Урбан", было изъято и передано полиции Польши около 2 тыс. документов. Это были личные учетные карточки на 2 тысяч функционеров ОУН, переписка, отчеты про финансовую помощь от правительства Литвы. Полученные документальные данные позволили в краткий срок изобличить и арестовать 62 членов ОУН и все их связи. В дальнейшем эти документы получили название "Архив Сенника". По неофициальной версии провал и сдача главного архива ОУН произошел вследствие предательства в рядах ОУН, и польская полиция агентурным путем сумела уже в начале июня 1934 года получить вышеназванные документы. Следует признать, что наличие этого архива в распоряжении польской полиции дало ей огромные преимущества как в расследовании обстоятельств убийства Перацкого, так и дальнейшей борьбы с ОУН. И по существу, этот провал и сдача полиции главного архива ОУН, стал основной причиной произошедшего в 1940 г. раскола ОУН на "бандеровцев" и "мельниковцев". Но это уже другая история…
В ходе дальнейшего расследования дела об убийстве Бачинского было установлено, что к его совершению причастны: Евген Качмаровский (24-х лет), известный боевик ОУН, ранее судимый за вооруженное нападение, который 31 марта 1934 г. пытался ножом зарезать Бачинского, Роман Мигаль (24-х лет), член ОУН, командир отдела боевой разведки КЭ ОУН, и Роман Сенькив (25-ти лет), боевик ОУН. Все вышеперечисленные лица, будучи арестованы в сентябре 1934г., полностью признали свою вину и дали показания. При этом Роман Мигаль показал, что орудие убийства – револьвер, он передал члену ОУН Богдану Пидгайному. проходящий в полиции под псевдонимом "Бык".
Для справки: Пидгайный Богдан (31-го лет), член УВО с 1923г., 19 октября 1926 г. совместно с Романом Шухевичем совершил убийство польского школьного куратора Яна Собинского за перевод украинских школ на обучение на польском языке. В 1933г. Пидгайный стал референтом Боевой референтуры КЭ ОУН.
Сам Пидгайный 14 июня 1934 г., как это видно из обвинительного заключения, был арестован полицией вместе с руководителем ОУН Степаном Бандерой (26 лет) на основе данных полученных польской полицией из выше упоминавшегося "Архива Сенника". Но в литературе встречается и другая версия, а именно - арест Пидгайного и Бандеры был превентивной мерой полиции пред приездом в. Польшу министра пропаганды Германии Геббельса. Впрочем, несмотря на тотальную активизацию действий польской полиции и массовые аресты членов ОУН и ряда их руководителей, преступления, совершаемые членами ОУН, продолжились. Так 25 июля 1934г. в г. Львов был застрелен директор государственной гимназии с украинским языком обучения(подчеркнуто мной - М.С.) Иван Бабий. Полицией было установлено, что данное убийство совершили боевики ОУН, в частности Михаил Цар (20 лет), который чтобы ни быть арестованным покончил жизнь самоубийством, выстрелив себе в рот.
В связи с причастностью к этому убийство 10 сентября 1934г. был во Львове был арестован студент Иван Малюца (24 лет), организационный референт ОУН, известный под псевдонимами "Черный", ""Крук". Наличие в руках польской полиции "Архива Сенника" помогло ей склонить на свою сторону подследственных Малюцу, Мигаля, Качмарского и Пидгайного, которые сознались в причастности к ОУН, к подготовке убийства Перацкого и дали полиции необходимые показания.
На основании их показаний было установлено, что в октябре 1933 года Степан Бандера, как руководитель КЭ ОУН, поручил Николаю Лебедю провести с целью активизации боевой работы ряд террористических актов против высших должностных лиц Польши. При этом Бандера потребовал от Романа Мигаля оказать помощь Лебедю в организации ряда конспиративных квартир и предоставить ему помощника–женщину. По показаниям Ивана Малюцы, выполняя это поручение Бандеры, он лично встречался 10 и 15 мая 1934 г. с Лебедем, и последний рассказал ему, что прибыл из Берлина, а до того был в Бельгии и Женеве, что он также встречался с хорватскими националистами - "усташами" и даже проходил в их лагере боевую подготовку. При этом Лебедь пояснил, что зарубежное руководство ОУН приняло решение перейти от "эксов" (т.е. от нападений с целью захвата денег) к "мокрым" делам.
В мае 1934 г. Бандера лично выбрал из членов ОУН для оказания помощи Николаю Лебедю разведчицу ОУН Гнаткивскую Дарью. Кроме того, 12 июня Бандера лично выслал для Гнаткивской в Варшаву на вымышленное имя денежный перевод на 100 злотых. Пидгайный Богдан показал, что на основании решения специальной конференции ОУН в апреле 1933 года в Берлине (в которой Бандера принимал участие как руководитель КЭ ОУН) Бандера на протяжении 1933-1934 годов готовился совершить ряд террористических актов против государственных деятелей Польши: начальника следственной части полиции г. Кракова, министра Наконечникова-Клюковского и советника Ивахова, и что сам Пидгайный оказывал ему помощь в подборе исполнителей и закупке оружия и боеприпасов. В частности, он с помощью Качмарского приобрел револьвер испанского производства калибра 7,65-мм и две обоймы патронов к нему.
Тогда же в июне 1934г. Бандера хотел вначале совершить убийство заместителя тюремной охраны г. Львова Владислава Кособузского, и на это добровольно вызвался подчиненный Пидгайному боевик ОУН Григорий Мацейко. При этом Мацейко в мотивирование своего поступка заявлял, что хочет тем самым смыть свою вину за задержание и передачу в руки полиции, по незнании истинных мотивов поступка, другого боевика ОУН - Ивана Мыцика, который 16 июня 1931 г. убил Евгения Бережницкого, заподозренного в роли осведомителя, проникшего в ряды ОУН. За это убийство Мыцик был приговорен к 15 годам лишения свободы. Однако Бандера изменил свое намерения и дал Мацейко другое задание, не постав в известность о его существе других членов ОУН. При этом Пидгайный по указанию Бандеры передал Мацейко пистолет, из которого ранее был убит Бачинский, хотя и не сообщил ему об этом.
После того, как Мацейко уехал в Варшаву, Качмарский ему (кому? - М.С.) сказал, что Мацейко поехал "на Перацкого". Из разговора с Бандерой Пидгайный узнал, что, действительно, Мацейко поехал в Варшаву, но о том, чем ему там надо будет заняться, его должны были уведомить на месте. Сам Бандера был страшно недоволен выбором Мацейко в качестве исполнителя теракта, его поведением, в частности, фактом написания родителям прощального письма, назвал Мацейко "дураком" и намеревался отозвать из Варшавы. Дата покушения на Перацкого никем точно не была определена. 14 июня 1934 г. Пидгайный и Бандера были арестованы львовской полицией и уже ничем не могли руководить или как-то повлиять на ход дальнейших событий. В виду ареста Степана Бандеры его место занял Роман Шухевич (27 лет), который через Малюцу пытался связаться с Лебедем в Варшаве, но найти его быстро не смогли. 15 июня 1934г. им из газет стало известно (подчеркнуто мной - М.С.) об убийстве Перацкого, и необходимость связи с Лебедем отпала.
Из показаний Мигаля и Качмарского стало известно, что Мацейко вернулся во Львов в первых числах июля 1934г. и тогда же на конспиративной встрече рассказал Мигалю и Качмарскому, что это он совершил убийство Перацкого. До убийства ему помогал один человек по фамилии "Скиба", который в день убийства передал ему бомбу и с которым он должен был встретиться после убийства Перацкого в условном месте. Но этот "Скиба" в условленное место не явился (т.е. Лебедь, не дожидаясь встречи с исполнителем теракта, покинул Варшаву - М.С.), и тогда Мацейко пешим ходом покинул Варшаву, а затем поездом добрался до Люблина, на конспиративную квартиру, откуда и прибыл во Львов. Об обстоятельствах убийства Мацейко рассказал, что когда бомба, переданная ему "Скибой", не сработала, он достал револьвер, несколько раз выстрелил в министра Перацкого и убежал из кафе. По пути выбросил револьвер в речку. В ходе встречи Мацейко попросил дать ему временное убежище, чтобы он смог затем покинуть Львов и незаконно перейти границу Чехословакии. 5 августа 1934 г. Мацейко с помощью членов ОУН Екатерины Зарицкой (21 год), известной под псевдонимами "Монета", "Маня", "Орися", "Калина" Легенда", и Ярослава Рака (26 лет), известного под псевдонимом "Мортек", пересек границу Чехословакии
Причины, заставившие Ивана Малюцу дать признательные показания против своих товарищей, заключались не в перевербовке его полицией, а в личной трагедии и желании отомстить Степану Бандере. Дело в том, что в свое время Малюца получил приказ ликвидировать Р. Мигаля за невыход на связь с Бандерой, но не выполнил его. Тогда боевики ОУН убили сотрудницу и подругу Малюцы Марию Ковалюк. Это, как сказал в своей речи на суде Малюца, "стало последней каплей, которая переполнила чашу моего терпения. ОУН – это организация, которая признает только индивидуальный террор. Ее методы и тактика загнали нас в угол без выхода. Террор ОУН создал о нас такое мнение среди общественности, что практически сделало невозможным создание независимой украинской державы. ОУН никогда не была, не является и никогда не будет полезной народу Украины, ОУН есть наследница УВО, которая не признавала ничего, кроме террора".
По делу в качестве свидетелей были привлечены также члены ОУН Ярослав Сопольский и Ярослав Макарушка. Последний из них прямо охарактеризовал деятельность ОУН, как опасную для молодежи, заявил, что ОУН учит демагогии и террору против собственного народа.
С 18 ноября 1935 по 13 января 1936 года в Варшаве происходил суд над двенадцатью членами ОУН, обвиненными в соучастии в убийстве министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого. Вместе с Бандерой судили Дарию Гнаткивскую, Ярослава Карпинца, Богдана Пидгайного, Николая Климишина, Ивана Малюцу, Якова Чорния, Евгения Качмарского, Романа Мигаля, Екатерину Зарицкую, Ярослава Рака, Николая Лебедя. Политический процесс не был расправой, подсудимые и свидетели использовали его для пропаганды идей ОУН. Все подсудимые, кроме одного, отказались отвечать на польском языке, требуя права разговаривать на украинском. Так же вели себя и свидетели. Парадоксально, но когда обвиняемые и свидетели не могли высказываться, пропагандой идей ОУН пришлось заниматься защитникам. Это были самые известные украинские адвокаты, доктора права, которые после окончания процесса получили специальную благодарность от Собрания украинских адвокатов за "труд и жертвенность в защите украинской молодежи". Выступления адвокатов были ярким свидетельством того, насколько дело ОУН было важным и для старших и уважаемых в обществе украинцев. Даже поляки замечали, что "в истории польского судопроизводства еще никогда не было случая, чтобы суд отклонял столько заявлений защитников".
Приговор был зачитан 13 января 1936 года – по украинской традиции под вечер Нового года. Степан Бандера, Николай Лебедь и Ярослав Карпинец были приговорены к смертной казни с заменой её, на основании последующей амнистии, пожизненным заключением. Николай Климишина и Богдан Пидгайного приговорили к пожизненному заключению, Дарью Гнаткивскую к 15 годам тюрьмы, Иван Малюцу, Роман Мигаля и Евгений Качмарский к 12 годам тюрьмы, Екатерину Зарицкую к 8 годам, Ярослава Рака и Якова Чорного - к 7 годам лишения свободы.
На это известие украинское общество Западной Украины отреагировало национальным трауром – были отменены все спектакли по случаю празднования Нового года, а на многих украинских хатах появились черные флаги.
Изучением материалов обвинительно заключения и другой литературы по этому вопросу позволяет сделать следующие выводы:
1. ОУН в 1934г. была революционной террористической организацией украинских националистов, с которой Польша как государственное образование боролась всеми дозволенными суверенному государству способами и методами.
Террористическая составляющая усилилась после назначения Степана Бандеры руководителем КЭ ОУН. Можно также утверждать, что ОУН и до этого не была "дискуссионным клубом в области философии национального мировоззрения", поскольку подавляющее большинство членов ОУН были людьми практического действия. Но вот громкое убийство министра Перацкого вынесло имя доселе никому не известного студента Степана Бандеры из подполья к мировой известности, позволившей ему, оттеснив на второй план других лидеров, занять место лидера ОУН, которое он бессменно и занимал на протяжении последующих 25 лет.
2. Убийство министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого явилось ситуативным и не было спровоцировано самим потерпевшим какими-либо незаконными или преступными действиями с его стороны, а само убийство было непосредственно организовано С. Бандерой и Н.Лебедем без конкретной санкции на это зарубежного руководства ОУН (на тот момент - Евгена Коновальца). Задание Коновальца сводилось к тому, что "надо убить не важно кого, но представителя государственной власти, занимающего высокий пост", и что сделать это должен был боевик-самоубийца путем подрыва самодельной бомбы.
3. Несмотря на длительность подготовки и разработки плана, убийство было выполнено непрофессионально, и удалось лишь по чистой случайности, главным образом вследствие пренебрежения самим Перацким элементарными мерами безопасности. Поэтому говорить о каких-то "сверхусилиях" или жертвах среди членов ОУН ради осуществления этого террористического акта не приходится.
4. Убийца Перацкого – это "штрафник", он действовал не по идейным или моральным мотивам, а "искупал вину" пред ОУН и лично перед Бандерой, который, как мы видим, был скор на безжалостную физическую расправу над неугодными и провинившимися.
5. КЭ ОУН под руководством С. Бандеры в мае-июне 1934 г. испытывала недостаток денежных средств, но в ходе следствия и суда не была установлена причастность немецких спецслужб к организации, обучению и финансированию ОУН. Также следует отметить, что немецкие власти добровольно и безоговорочно выдали Польше одного из организаторов убийства - Николая Лебедя, чего бы они не допустили, если бы Бандера и Лебедь были - по состоянию на июнь 1934 года - агентами их разведки. Таким образом миф о "заказе Перацкого" Гитлером не нашел своего подтверждения.
6. Во время досудебного следствия и проведения суда польская власть, желая выглядеть перед западным миром демократическим государством, придерживалась норм уголовно-процессуального кодекса и не допускала грубых нарушений прав обвиняемых, в том числе права на защиту.
Таким образом можно сделать однозначный вывод, что вина обвиняемых - в соответствии с тогдашним польским уголовным законодательством - была полностью доказана, и обвиняемые и их защитники не оспаривали обвинение по сути инкриминированных преступлений. Ни ОУН, ни другие национальные партии и движения никогда не ставили вопрос о реабилитации обвиняемых, в том числе - и после окончания Второй мировой войны, соответственно, приговор никто не отменял и юридически все обвиняемые остались осужденными преступниками.
7. Также следует признать, что Польше в связи с началом Второй мировой войны не удалось полностью подавить деятельность ОУН, которая с падением Польши и присоединения Западной Украины к СССР получила новую питательную среду деятельности. В новой геополитической обстановке ОУН быстро восстановила свою численность до 20 тыс. человек и, вследствие этого, длительное времени вооруженно противостояла двум империям – фашисткой Германии и СССР.
8. Варшавский процесс вызвал повышенный интерес в мире к событиям Западной Украине, и польское правительство не осмелилось привести смертный приговор в исполнение. Одновременно были начаты переговоры с легальными украинскими политическими партиями и Греко-католической церковью о "нормализации" украинско-польских отношений. В результат этих переговоров Бандере, Карпинцу и Лебедю смертная казнь была заменена пожизненным заключением - тем самым поляки косвенно признали (??? - М.С.) нарушения с их стороны прав проживающих на территории Польши украинцев.
А вот если бы Бандера с товарищами убили министра внутренних дел Украинской советской социалистической республики? Помиловали бы их в нашем, "самом гуманном в мире суде", пошли бы коммунисты на переговоры с националистами? Я думаю, что нет. Их бы расстреляли "как бешеных собак" сразу же после суда. И никто бы никогда не нашел их могил. И хотя это уже другая история, все же необходимым кратко рассказать о том, что было дальше, как в мире восприняли процесс над Бандерой и его товарищами, и чем все закончилось.
Несколько попыток подготовить его побег Бандеры из тюрьмы не имели успеха. За решеткой Бандера просидел до 1939 года и содержался в тюрьме в условиях строгой изоляции. После нападения Германии на Польшу город, в котором находилась тюрьма, 13 сентября 1939 г. подвергся бомбардировке, тюремная охрана разбежалась, а Степана Бандеру выпустили из камеры освободившиеся ранее заключенные украинцы...
***
Дальнейшая судьба участников Варшавского процесса:
Степан Бандера – находясь на посту Руководителя ОУН (б) убит в 1959 году агентом госбезопасности СССР Богданом Сташинским.
Николай Лебедь – в 1949г. эмигрировал с США, где занимался научно-исследовательскими работами по истории УПА.
Дарья Гнаткивская – в 1944 г. вместе с дочерью была арестована гестапо и вместе с дочкой отправлена в концлагерь Равенсбрюк. В 1950 г. эмигрировала в США, где проживала вместе с Николаем Лебедем.
Ярослав Карпинец – погиб в борьбе с большевиками. Дату смерти достоверно установить не удалось
Николай Климишин – в 1942г. заключен немцами на 2,5 года в концлагере Освенцим. Освобожден в 1944 г. В 1949 г. переехал в США, где работал в ОУН референтом по воспитанию молодежи.
Богдан Пидгайный – в 1943г. вступил в дивизию ваффен-СС "Галичина". В 1945г. сдался английским войскам в Австрии и был интернирован. После войны проживал в Германии, а в 1956 г. эмигрировал в Канаду.
Иван Малюца – после 1939 г. отошел от политических дел. Во время второй мировой войны был призван (??? - М.С.) в немецкую армию переводчиком. Погиб под Сталинградом.
Яков Чорний – в 1943 г. арестован гестапо как член ОУН. Освобожден в 1944 г., приял участие в боевых действиях УПА. Погиб с бою с войсками НКВД при переходе границы.
Евген Качмарский - освободился в 1939 г. В 1941г. служил заместителем начальника украинской полиции (т.е. подчиненной немецким властям "вспомогательной полиции" - М.С.) в Львовской области.
Роман Мигаль – погиб в начале второй мировой войны, возвращаясь из мест заключения.
Екатерина Зарицкая – в 1947г. арестована агентами НКВД, на свободу вышла только в 1972 г. Умерла в 1991 г. во Львове
Ярослав Рак – в 1941-1944 заключенный Освенцима. После освобождения проживал в Германии, работая в разных структурах ОУН. В 1970 г. эмигрировал в США.
Григорий Мацейко – после бегства в Чехословакию в 1934 г. эмигрировал в Аргентину, где жил под вымышленной фамилией Петра Книша. Работал в Аргентине строителем. По приказу ОУН был отстранен от всякого участия в украинской общественно-политической жизни. Умер в 1966 г.
Источник: http://www.narodnapravda.com.ua/history/467539fdab69f/
