24.03.13
Зверства бело-финских оккупантов
(Знаменитая советская фальшивка. Постановочное фото, сделано на улице Петрозаводска после окончания боевых действий )
Тиражом в 300 (триста) экз. в стольном городе Петрозаводске был выпущен сборник "НЕИЗВЕСТНАЯ КАРЕЛИЯ. Документы спецорганов о жизни республики 1941–1956 гг" (Издательство СДВ─ОПТИМА, 1999 г.). Книга заслуживает прочтения:
****************************************************************************************
СПРАВКА НКГБ КФССР В ЦК КП(Б) РЕСПУБЛИКИ С ПОДБОРКОЙ ВЫДЕРЖЕК ИЗ ПИСЕМ ГРАЖДАН ОЛОНЕЦКОГО РАЙОНА О ЖИЗНИ В УСЛОВИЯХ ОККУПАЦИОННОГО РЕЖИМА 1941─1944 гг.
19 сентября 1944 г.
Совершенно секретно
Военной цензурой с момента освобождения от временной вражеской оккупации территории Карело-Финской ССР зарегистрировано 149 сообщений с положительной характеристикой из жизни в немецко-финском плену.
Текст отдельных сообщений приводим:
Кировская обл., ст. Просница, дом эвакуированных, М.И.: «1 августа 1944 г. Ты спрашиваешь про село Олонец. Он, конечно, теперь не такой внешний вид имеет, но это осталось при отступлении наших частей еще в 1941 г., финны-то когда отступали, то они ничего не повредили. За эти три года они еще построили кое-какие здания, а кроме того, построили железную дорогу, которая идет из Финляндии до Мегреги. Я прочла твое письмо, сравнила вашу жизнь с нашей, то я могу свободно говорить, что мы тут никакой тяжести не видели. В общем приедешь, тогда побеседуем словесно». КФССР, Олонецкий район, Рыпушкальский с/с М.Т.
Ленинград, ул. Кирочная, С.И.: «5 августа 1944 г. Мы пока живем, нормы еще не получаем после финнов, теперь остатки покушаем, пока хватит. Я работала пом. кладовщика с 8 утра до 4 дня и один час на обед, работа была легкая, почти ничего работы не было. Была настоящая прачечная и швейная. Сапожная была тоже, там работали финны. Нам было работать очень хорошо, только сиди, кормили хорошо, хлеба было довольно, завались, а женщины и мужчины работали в колхозе, получали деньги и купили, что нужно было. Из магазина получали норму сахара и т. д. Налогов не было никаких, я получала за месяц 1000 марок на руки, а 600 марок осталось на питание за месяц, всего 1600 марок. Каждое воскресенье был отдых. Через 6 месяцев отпуск 8 суток. Домой ходили часто на готовое, привезли и ходить взять на машине». Олонецкий район, дер. Онкулица. С.М.
Ленинградская обл., Пашский район, Р.: «3 августа 1944 г. Дорогая сестра Александра! Мы три года работали индивидуально под владением Финляндии, землю роздали крестьянам, и лошадей и с/х инвентарь. Жили ничего, с хлебом, были сыты, сверх своего хлеба давали норму из лавки, мармелад, сахарин, папиросы 8 пачек на месяц, бывала готовая одежда и обувь. Военные возили хлеб и продавали, одежду тоже продавали. Издевательств со стороны финнов над нами не было, и обращение было хорошее». КФССР, Олонецкий район, Обжанский с/с. Е.Н.
Вологодская обл., Вытегорский район, дер. Погост, О.А.: «6 августа 1944 г. Дорогая мама! Я жила очень хорошо, обижаться не могу ни на что. Подробно писать не имею возможности, а когда приеду домой хотя на неделю, то все расскажу вам подробно о своей жизни. Одета и обута я пока хорошо, вы и не узнаете меня. Питание было хорошее, поправилась замечательно. Я бы могла немного кое-что из одежды помочь вам, но посылок не принимают. Дочь и сестра Надя». Олонец. Н.
г. Мурманск, ул. Кирова, Ф.: «6 августа 1944 г. Хозяйство держала по силе возможности хорошо. При финнах мы тоже жили и работали, норму нам давали и вообще не голодали и жили на ихние марки, работа спорилась и жили хорошо. Работали свободно». Олонец. Верховье, Д.А.
Коми АССР, Примузерский район, Н.П.: «16 августа 1944 г. Я все время жила хорошо. Первый год была на окопах, после этого была на портновских курсах и остальные полтора года работала в швейной мастерской. Работа была хорошая, научилась хорошо шить. Платили 5 марок в час, зарплата была хорошая. Купила себе много одежды. Можно было купить всего. Отец и Маня работали тоже за деньги, а мать совсем ничего не работала, в общем жили хорошо, питание тоже было хорошее. В магазине давали чай, сахар, мыло, масло, всякие крупы и всего, муку и хлеб, как и раньше до войны. Только сейчас дали по карточкам, у нас больше никакой заботы не было, только скучали по вам. Сестра Ира». КФССР, Олонецкий район, Туксинский с/м. А.И.
Кемеровская обл., п/я 247/3, С.А.: «1 августа 1944 г. Жили в плену с финнами, работали в колхозе на деньги, 45 марок в день и купить можно было. Например: мука ржаная 5 марок кило, сахар 26 марок, масло коровье 60 марок и так далее.* Все давали по карточкам, обуви не было и мануфактуры не было, но можно было достать, военные привозили из Финляндии и продавали. Жить можно было. Живу все время дома, работаю на трудодни. При финнах сено косили косилками, а убрали сами, сколько на зиму надо было, а теперь не знаю, как, дадут, наверно, на трудодни». КФССР, с. Олонец. М.К.
* По данным ЦСУ Госплана. Средняя зарплата по народному хозяйству в 1944 г. составляла 435 руб., рабочих промышленности - 484 руб., рабочих в строительстве 369 руб, работников совхозов 205 руб.
Рыночные цены, г. Куйбышев, июнь 1944 г. Хлеб ржаной, кг - 100 руб., сахар, кг - 450 руб, мыло хозяйственное, 400 г - 70 руб, сапоги хромовые - 3000 руб.
Источник: "Советская повседневность и массовое сознание. 1939-1945", Сбор. док. - М. РОССПЭН, 2003, стр. 235-237
Удмуртская АССР, Сюмскинский район, М.О.: «8 августа 1944 г. Я жила эти три года и работала при финнах. Я жила хорошо, была сытая и одетая, а работала в Нурмолицах в белошвейной мастерской, там починяли военную одежду. Я себе купила два шерстяных платья, одно шелковое, две пары туфель, пальто зимнее и сапоги были зимой и весной, и сделала из своего материала жакетку летнюю, а чулок купила без счету и потом кофт, юбок и маленьких предметов много. Как приедешь, то увидишь все, как мы жили. Я за день получала 56 марок, 7 марок в час, 8-часовой рабочий день, кушали в столовой, туда за пищу пошло 300 марок в месяц и остальные остались себе. Ты знаешь, сколько сюда привезли из Финляндии обуви и всего. Приедешь, то увидишь, как люди жили здесь, мы не видели ни холода, ни голода». КФССР, Олонецкий край, Верховье. М.М.
Свердловская обл., совхоз Сама-Шапиро, К.М.: «16 августа 1944 г. Тетя Маня! При финнах жили ничего. Они обращались неплохо с нами, норму давали на месяц: муки 12 кг, сахару по 500 г, масла по 700 г, мяса по 500 г, повидло по 500 г, кофе, сахарину и все, если у кого не хватало хлеба, то можно было сменять на молоко и яйца. Не могу сказать, что плохо при финнах». КФССР, Олонецкий район, с. Верховье. К.М.
Удмуртская АССР, Сюмскинский район, Т.А.: «10 августа 1944 г. Коля сынок отправлен на курсы в Финляндию на четыре месяца. С Колей жили все время хорошо, теперь с Колей не увидимся около трех месяцев. Корову купили, трехмесячного теленка, завела цыплят и будут куры. Работала при финнах много и зарабатывала много. Финны обращались с нами хорошо, мы первое время сильно боялись, вот поэтому в наш дом бабушку взяла. Сегодня Е. уезжает в армию, у них девочка Зоя, теперь, я думаю, Настя догадается, что как она жила сиротой, она очень худенькая, а жить было ей хорошо и при фашистах, она на работу не ходила, все время орала дома без дела. Коле купили гармонь ─ баян финский, 5000 марок. Коля играл хорошо, а больше из вещей такого ничего, и велосипед». Олонецкий район, с. Верховье. М.Е.
Архангельская обл., Плесецкий район, ст. Наволок. К.О.: «15 августа 1944 г. Нам норму давали все время 15 кг муки на месяц Шуре, мне и Кате по 12 кг, Нине 9 кг, а Люсе 6 кг и прочие продукты, сахар давали на каждого члена семьи 500 г масла по 700 г и мяса, еще дали овсяной крупы и сахарину по пачке на каждого на месяц и кофе по 500 г выдавали все время. Вот так и наша жизнь проводилась во все три года, а налогу не платили никакого, так нам и жилось». КФССР, Олонецкий район. Нурмольский с/с. И.М.
Вологодская обл., Кирилловский район. Х.М.: «6 августа 1944 г. Я за эти три года жила хорошо, не могу обижаться, на работу никуда не ходила, жить было хорошо. Ели и пили. Что душа принимала, всего было довольно, хлеба, и масла, и сахару, и остальных продуктов, жили как в гостях, и одежда, и обувь были хорошие. В будень день одевались, как в праздники, все в шелковых, да в шерстяных платьях». КФССР, Олонецкий район, Култяжский с/с. П.В.
Кировская обл., Шабалинский район. Л.А.: «23 августа 1944 г. Нюра, мы уже два года жили на своем единоличном хозяйстве, имели 2,5 га земли, 2 лошади, имели свинью, корову и работали для свое потребности, а теперь опять загнали в колхоз и отобрали весь посев и лошади, и осталась одна корова, а если бы не организовали колхоз, то у нас очень прекрасно жилось бы, работа шла бы успешно». КФССР, Олонецкий район, Улванский с/с. Л.Н.
*******************************************************************
ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА НКГБ КФССР В НКГБ СССР «ОБ АГЕНТУРНО-ОПЕРАТИВНОЙ РАБОТЕ ЗА ЯНВАРЬ 1945 г.»
9 февраля 1945 г.
Совершенно секретно
<…>
1. Политические настроения населения
В процессе агентурной работы и из других источников нами получены данные, свидетельствующие о том, что среди некоторой части населения республики имеют место нездоровые настроения, обусловленные недостатками в вопросах снабжения, бытовых условий и в организации работы, особенно в районах, освобожденных от оккупации. Большая часть таких настроений зафиксирована в лесной промышленности, являющейся основной отраслью народного хозяйства республики. Об этом можно судить по следующим высказываниям.
В письме в Олонецкий район КФССР работница Пайского механизированного лесопункта П. пишет: «Я пишу вам своими горькими слезами. Вы сегодня в бане моетесь, а мы здесь несчастными горькими слезами моемся. Голова очень болит, едва дошла до квартиры, как пьяная. Это из-за голода и слез. Нормы очень большие, работать мы не можем. За то, что не выполняем нормы, наверное, будут судить. Кормят нас очень плохо, только 600 г хлеба. Суп бы можно брать в столовой, да денег нет. Здесь дали только 50 руб., на эти деньги долго не проживешь. Как приехали из дому, еще ни разу сыты не были. Я думаю, что наши кости останутся здесь в темном лесу».
Работница этого же лесопункта Т. в письме своим родным в Шелтозерский район пишет следующее: «Здесь плохо жить. Барак маленький, народу много, в одной комнате живет 24 чел., нельзя повернуться, кругом беспорядки, каждый день расстраиваемся до безумия. Наша жизнь проходит, как в конюшне у лошадей. Сначала спали у самого порога, очень холодно, теперь сделали нары. Работаем с 7 [утра] до 6 часов [вечера], нет ни огня, ни дров ─ все приходится заготовлять самим. Приходим с работы мокрые и негде просушиться».
<…>
Аналогичных настроений за последнее время нами зафиксировано большое количество. Почти по всем лесопунктам, функционирующим в республике, поступают данные о плохом материально-бытовом обслуживании лесных рабочих.
В отдельных случаях сообщения, излагаемые в письмах, не соответствуют действительности или в некоторой степени преувеличены. <…>.
Однако в большинстве своем случаи плохой организации быта и снабжения лесных рабочих подтверждаются. На отдельных лесопунктах Беломорского, Медвежьегорского и Кондопожского районов зарегистрированы вспышки заболеваний сыпным тифом и другими болезнями, возникающими в результате скученности и антисанитарии. О всех выявленных нами подобных фактах информируются советские и партийные органы, и по ним принимаются соответствующие меры.
Одновременно нами проводятся мероприятия, направленные на выявление антисоветских элементов, использующих эти недостатки в антисоветских целях. В результате этого зафиксирован ряд высказываний лиц, проживавших на оккупированной белофиннами территории, пытающихся путем антисоветской агитации и восхвалением жизни в период оккупации вызвать недовольство рабочих существующим строем. Для характеристики такой агитации можно привести следующие высказывания.
В своем донесении осв[едомитель] «Семенова», работающая на лесопункте Кодосельга, сообщила, что в беседе с группой рабочих проживавшая в оккупации Т., проходящая по сборнику компрометирующих материалов как сожительствующая с оккупантами, говорила: «Я жила при финнах три года и такого горя, как теперь, не видала. При финнах я одну зиму была на заготовке леса, так норм никаких не было, не было и мобилизации людей. Каждое воскресенье был выходной день, и нас на машине отвозили в деревню. Черт этих русских принес. Теперь взяли и выгнали в лес на всю зиму, даже домой за три недели ни разу не пустили, а если на 10-15 минут опоздаешь, мастер бежит с криками: "Давай скорее в лес"».
Во время подписания договоров на социалистическое соревнование на лесопункте Интерпоселок проживавшая на оккупированной территории и пользовавшаяся и белофиннов привилегиями Т., 1906 г. р., на предложение включиться в соцсоревнование в присутствии большинства рабочих ответила: «Я сама с ума не сошла. Сколько могу, столько и буду работать. Над нами дураками смеются, а вы и стараетесь. Голодных за кусок хлеба покупают, а они и рады стараться. Я все равно больше двух фестметров не дам, меня за корку хлеба не купят».
На Шомбинском лесопункте (Калевальский район) рабочий Р., характеризуя жизнь в период оккупации, заявил: «Будучи на жительстве у финнов в Олонецком районе, я сам знаю, как финны относились к народу. Финны население никогда на работу не гнали. Если сам хочешь работать, то работай, сколько тебе надо. У них не было никаких норм выработки и категории снабжения, купить можно было все, в столовых что хочешь, то и бери. А в СССР теперь установлены нормы выработки и категории снабжения, и притом заставляют работать». Р. показал, что он является убежденным финским националистом, он заявлял: «Карельский народ родственный народу Финляндии и должен быть вместе с финнами, а поэтому рано или поздно Финляндия возьмет Карелию».
В Сегозерском районе колхозница В., проживавшая в оккупации, в беседе с реэвакуированным населением перед отправкой на работу в лес со злостью высказала следующее: «Черт вас сюда принес со своей властью, как нам хорошо было жить без Советской власти. Вот теперь мы пойдем в лес работать, но хороших результатов не дадим, с нашего лесу они много не настроят».
Все вышеуказанные лица, ведущие антисоветскую агитацию в лесу, нами взяты в активную разработку. Одновременно райгоротделениям НКГБ даны указания об усилении агентурно-оперативной работы в лесной промышленности.
<…>
Характерным является такой факт, что под влиянием агитации антисоветских элементов, проживавших на оккупированной территории, среди части реэвакуированного населения в последнее время зафиксированы высказывания о преимуществах жизни на оккупированной территории. В подтверждение этого можно привести следующие примеры.
По донесению агента «Андреев», Е., сапожник, проживающий в Ругозерском районе, заявил: «Нынешним летом я был в Лижме Кондопожского района, и там мне рассказывали, да я и сам видел и теперь в этом убежден, что та часть населения, которая проживала в оккупации, жила лучше, чем тот народ, который эвакуировался в тыл. Финны оставшееся население ничем не стесняли, для снабжения крестьян и рабочих давали пайки: муку, сахар, жары, кроме того, хлеба можно было достать сколько угодно. Зарплату платили приличную. Скот кормами был обеспечен в достаточном количестве, так как времени давалось вполне достаточно на сенокос и уборку. Каждый крестьянин имел свой огород и свой участок земли под хлеб, урожай, снятый с земли, оставался за крестьянином».
Осв[едомитель] «Николаева» в своем донесении сообщает о том, что мастер лесобиржи на ст. Амбарная П., проходящая по сборнику компрометирующих материалов как прибывшая из-за границы в массовом порядке, в присутствии ряда работниц биржи говорила: «Над нами, рабочими, здесь только издеваются, возьмите Петрозаводск, там люди у финнов в плену были, так финны над ними так не издевались».
По сообщению другого источника (осв[едомителя] «Одесский») та же П. во время читки материалов о зверствах финнов на оккупированной территории заявила: «Как тут верить тому, что в газетах пишут, когда люди, проживавшие в оккупации, т.е. сами очевидцы, говорят, что при финнах жили хорошо, куда лучше, чем теперь, они имели довольно коров и хорошо кушали». Е. и П. взяты в агентурную разработку.
Осв[едомитель] «Марта» сообщает: «На днях с лесозаготовок вернулась Ниеминен, она рассказывала, что на лесопункте была одна женщина, которая при финнах также работала на лесозаготовках. По словам этой женщины, при финнах на лесозаготовках было лучше работать, они платили больше, и питание было достаточное. За хорошую работу финны премировали ее, она съездила в Хельсинки, где жила бесплатно месяц. В Финляндии, по ее словам, была свободная торговля, в магазинах было много продуктов и разных промтоваров».
По сообщению источника «Андрей», финн С., работавший шофером в Петрозаводске, говорил: «Как видно, населению при финнах жилось неплохо. Хлеба, сахару и других продуктов было достаточно. Мануфактуры, обуви и вообще предметов широкого потребления можно было купить свободно, а сейчас ничего не купишь. Из этого можно сделать вывод такой: раз финны на оккупированной территории создали хорошие условия жизни, то в самой Финляндии жилось еще лучше».
<…>
Источник: http://eh49.livejournal.com/31136.html http://eh49.livejournal.com/31342.html
